Мусульманская мистика наиболее ярко выражена в суфизме, который оказал глубокое влияние на литературу и искусство Средней Азии и Ближнего Востока. Это учение вобрало в себя многие представления и идеи индуистских мистических школ и сект и потому колеблется между монотеизмом и пантеизмом. Суфистская поэзия широко использует аллегории и эротические образы для выражения мистических переживаний. К исламской мистике относятся многочисленные дервишские ордена; они основаны на заповедях, отчасти напоминающих монашеские обеты, но глубоко отличных от них внутренне. Выход из дервишского ордена свободен и никем не порицается. Большинство уставов дервишских орденов содержат в себе указания на такие аскетические методы, как пост, ночные бдения, послушание наставнику - имаму и т. д. Но обычно высшим духовным состоянием считается здесь экстаз, который достигается ритмическими движениями, пляской, а в некоторых случаях - приемом наркотиков. У шиитов религиозные праздники сопровождаются театрализованными представлениями и уличными процессиями.

Впрочем, надо сказать, что несмотря на принципиальное различие между православной мистикой Божественного света и искусственной экзальтацией мусульманских дервишей в целом ислам сохранил больше элементов аскетизма, чем современное нам католичество, а тем более протестантизм.

На что должен обратить внимание православный в беседе с католиком?

Апостольская Церковь по своей структуре и самовыражению является Церковью Соборной. Собор как высшее представительство всех членов Церкви осуществляет принцип ее единства. Уже в апостольские времена разномыслие в некоторых вопросах, касающихся миссионерства среди язычников, было решено не единоличным голосом апостола Петра, которого католики считают "князем апостолов", а Собором. Характерно, что на первом Апостольском Соборе в Иерусалиме председательствовал не апостол Петр, а местный епископ Иаков, который в заключительной речи подвел итоги Собора.

Сам факт и характер Апостольского Собора свидетельствуют о том, что в древней Церкви соборное решение стояло выше авторитета любого из апостолов. Если бы в древней Церкви существовал принцип екклезиологического монархизма - примат безгрешного в делах веры вождя, то идея Собора, как таковая, была бы ненужной и бессмысленной: со всеми вопросами догматического и нравственного характера достаточно было бы обратиться к римскому папе - "епископу епископов, наместнику Христа на земле". Наделяя римского папу сверхчеловеческими свойствами безгрешности в делах веры и нравственности, католики не могут объяснить противоречий в буллах пап и таких явлений, как отречение от Христа одного из пап (впоследствии он покаялся и стал мучеником) и как принятие папой Гонорием ереси монофелитов (за что он и был осужден на VI Вселенском Соборе как еретик). Церковь не знает "интеллектуальной безгрешности", которая зависела бы от сана и географического расположения. Дух Святый устами пророка Давида свидетельствует, что всякий человек ложь (Пс. 115, 2). В полноте истина дана Вселенской Церкви, выражаемой через соборное единство. Другими словами, чистота веры - в единстве любви.

Филиокве, с догматической точки зрения, - ересь (двуначалие Духа Святаго); с екклезиологической - нарушение соборного единства; с нравственной - проявление духа гордыни. Символ веры был утвержден на I и II Соборах как незыблемое основание христианского вероучения. Вселенские Соборы запретили изменять, сокращать Символ веры или вносить в него добавления. Римская Церковь совершила грех против вселенского единства, изменив Символ веры, и тем самым противопоставила себя Соборной Церкви. Провинциализм заключается в том, что часть ставит себя над целым, например, провинция выступает от имени всего государства. Римский патриархат односторонним актом догматического диктата поставил свои решения выше решений Вселенских Соборов и от принципа любви перешeл к принципу вождизма.

В своем историческом бытии католицизм производит непрестанную модернизацию самой католической церкви, приспособление ее к изменяющемуся миру, его культуре и идеологиям, представлениям и вкусам. Оттого католическая церковь все более и более принимает характер утилитарной организации. Мистика здесь вырождается в эстетизм, а аскетизм заменяется благотворительностью и социологией.

На что должен обратить внимание православный в беседе с иудеем?

Центральным вопросом должен быть вопрос о Мессии. Здесь общим источником служат книги Ветхого Завета как богооткровенная истина. Следует на основании библейских текстов указать, что пророчество о Мессии исполнилось в лице Иисуса из Назарета. Следует также указать, что у пророков Мессия являлся Спасителем всего человечества - как иудеев, так и народов, пребывающих в язычестве, и только постепенно образ Мессии принял в синагогиальном мышлении образ национального вождя и основателя хилиастического царства на земле. Следует указать, что после Иисуса из Назарета в Израиле появлялся целый ряд лиц, объявлявших себя мессией, которые ничего не принесли своему народу, кроме страданий и разочарований (например, Бар-Кохба, которого один из авторитетнейших раввинов - Акиба - признал за Спасителя Израиля).

Следует опровергнуть ложное и тенденциозное мнение, бытующее среди иудеев, что антисемитизм - это явление, возникшее в христианском мире и характерное для христианских народов. На самом деле, антисемитизм существовал еще в древнем мире, о чем свидетельствуют античные историки и поэты. Антисемитизм существует среди мусульман и среди представителей других религий; многие идеологи атеизма были антисемитами; фашистская партия, враждебная по своей идеологии христианству, приняла антисемитизм как свою политическую программу. Мы воздерживаемся от анализа этого явления и только указываем на факты.

Следует обратить внимание на то, что идея построения на земле хилиастического царства во главе с вождем - Мессией - и столицей в Иерусалиме послужила причиной материализации духа народа. Если древний Израиль, сплоченный около Иерусалимского храма, видел свою главную миссию в сохранении единобожия среди языческого мира и царство Мессии воспринимал как царство всех народов, познавших истинного Бога, то теперь положение изменилось: народ, приняв оземленную идею теократического государства, развил бурную деятельность в этом плане.

Если древний Израиль не дал миру великих философов и ученых, не оставил практически никакого следа в светской литературе, то современный Израиль проявил себя во всех видах науки, искусства и литературы. Но является ли это духовным возрождением или же это лишь трансформация прежнего духовного потенциала на более низком, душевном уровне? Мы склонны думать, что, изменив понятия и представления о Мессии, иудейский народ вырвал из себя главный стержень Библии и стал мыслить материализовано, в земных категориях.