Запланированное убийство ребенка, то, что в нашем лицемерном обществе называют гнусным по своей лжи наукообразным термином планирование или регулирование семьи, содержит в себе прелюбодеяние, так как голый секс - это разрушение и семьи, и личности. Это убийство, притом зверское и циничное, и лишение человеческого существа не только простого предания земле, но и даже самой возможности стать христианином и наследовать блаженную жизнь в вечности. Имя первой женщины - Ева - означает "жизнь". Имя женщин-детоубийц - "смерть". Эти матери становятся демонами своего собственного тела: созданную Богом лабораторию, в которой зарождается и развивается человеческая жизнь, они превратили в плаху, на которой палач четвертует их ребенка, их сына или дочь, чей труп затем находит место в какой-нибудь канализационной трубе; и эти-то женщины будут вне себя, если кто-либо усомнится в их порядочности.

Иаков совершил свой грех в состоянии опьянения. В состоянии душевного опьянения гневом или ревностью убийца, не владея собой, может, как в припадке безумия, лишить жизни свою жертву. Здесь происходит нечто худшее и более страшное. Родители спокойно, чуть ли не со счетами в руках, рассуждают, жить или не жить их ребенку. Далеко ли они ушли от тех нацистов, которые рассуждали, сколько килограммов мыла можно сварить из трупа или сколько мешков волос можно настричь у расстрелянных и задушенных в газовых камерах жертв?

Убийство с холодным расчетом, убийство ради выгоды - самый гнусный вид убийства и самое страшное падение человека. Великое бедствие - война; в ней как бы воплощается та сатанинская энергия греха, которую накапливает человечество. На войне совершают жестокости, на поле боя убивают врага, но и погибают сами. А здесь убийца убивает беззащитного, он застрахован от такого же ответа. На поле боя воин решает свой спор с врагом, а родители, умерщвляющие своих детей, поступают намного хуже бандита и разбойника. По крайней мере и бандит, и разбойник тоже идут на риск, хотя бы перед законом, а здесь закон молчит, здесь убийца заранее оправдан нашими законами, законами страны, которая декларирует право на жизнь, но не защищает это право, оправдан своей развращенной совестью и мнением современного либерального общества, которое, не протестуя против этого преступления, по сути дела солидарно с убийцами.

Многие говорят о своем патриотизме, о своей любви к Родине, но Родина - это прежде всего сами люди. Родина - не только прошлое, это настоящее и будущее.

Те родители, которые убивают младенцев, убивают будущее своей Родины. Они ведут геноцид против собственного народа.

II

Распад, разложение семьи и все увеличивающееся число абортов - это процессы взаимосвязанные. В последнее время открылось много храмов, возобновляются старые, строятся новые, число прихожан в церквях увеличивается. Но в то же время кривая статистики абортов не падает. Чем объяснить такой парадокс? Ведь обычно числом действующих церквей и количеством посещающих богослужения людей внешне определяется духовность народа. Это, можно сказать, некие материальные ориентиры. Что происходит? Темный мир зла не отступил в борьбе с христианством, а если и отступил, то для того, чтобы занять другие стратегические позиции. Церковь - это та духовная среда, где человеческая душа входит в общение с Богом. Без этого храмы, сколько бы их ни было, останутся надгробьями на кладбище бездуховности. Открываются храмы, но параллельно этому, и куда более интенсивно, открываются узаконенные или слегка замаскированные "дома терпимости", ночные клубы, видеотеки и так далее. Издается религиозная литература, но наряду с этим и в куда больших масштабах издается самая неприкрытая развратная, порнографическая литература, кинофильмы, видеофильмы и прочий духовный яд, который глубже, чем наркомания, отравляет современное общество, превращает детей в стариков, которые испытали все виды разврата, а стариков заставляет, забыв свой возраст, говорить всевозможные непотребства.

Люди живут в атмосфере цинизма и разврата, разврата наглого, объявившего целомудрие и стыд темными пережитками прошлого, неким атавизмом. Разврат смотрит на нас с витрин магазинов, с реклам, со страниц журналов. Люди, пропитанные гноем секса и разврата, стоят в храме, как мертвецы. Нужны многие годы покаяния и борьбы, чтобы избавиться от микроба разврата и сделаться способным к богообщению. Поэтому храм в этом море грязи, извращенной чувственности, цинизма и утонченно дикого разврата только для немногих остается больницей, а для большинства - моргом, где нераскаянные, не борющиеся с пороком в себе люди похожи на гниющие трупы. Сатана знал, что он делал, растлевая внутренний храм человеческой души и лишая человека покаяния; он уже не боится тех храмов, перед которыми трепетал еще вчера. Мы похожи на людей, для которых строят больницу - и в то же время рядом десяток атомных реакторов, излучающих свои смертоносные лучи. Получай дозу радиации, а затем иди и лечись. Развращенная душа без долгого искреннего покаяния не может получить благодать Духа Святаго; но, растленная грехом, становится почти неспособной к самоутверждению и тяжкому труду, к постоянной борьбе со страстями; получается замкнутый круг.

Всякий грех проходит несколько фаз в своем развитии. Перед тем, как убить своего ребенка, женщина внутренне совершает ряд грехов, связанных друг с другом, как звенья цепи. Чтобы убить ребенка, она должна прежде убить в себе любовь к этому ребенку. Это уже внутреннее отречение от Христа, Который есть Любовь и Который сказал: "Не препятствуйте детям приходить ко Мне" (Мф. 19, 14; Мк. 10, 14).

Во-вторых, она должна уничтожить в себе присущий женщине инстинкт материнства, то есть в этом отношении стать хуже животных, у которых инстинкт материнства настолько силен, что они жертвуют собой ради детенышей. Затем она должна внутренне отчуждать себя от своего ребенка, смотреть на него не как на часть себя, а как на инородное тело в своем организме, вроде опухоли или кисты, которая подлежит удалению. Она должна отрицать ценность вечной жизни и отрицать у ребенка право на вечную жизнь, оставляя его не приобщенным к Церкви. Она отрицает право Бога на этого ребенка, считает, что может распорядиться им, как вещью. Она отрицает промысел Божий об этом ребенке, думая, что не сможет воспитать его. Она отрицает Ветхий и Новый завет, которые говорят не убий.

Противопоставляя жизнь ребенка собственному благополучию, она отказывается от своего креста. Более того, убивая ребенка, она попирает и топчет свой крест. Убивая ребенка, она заглушает свою собственную совесть, она становится в нравственном смысле самоубийцей; убивая ребенка, она почитает высшей ценностью саму себя, то есть этот акт является проявлением в концентрированном и рафинированном виде эгоизма и эгоцентризма.

Убивая ребенка, она становится единым духом с демоном, с сатаной, о котором Спаситель сказал: Он был человекоубийца от начала (Ин. 8, 44).

Перед физическим убийством ребенка она убивает его в своем сердце и в своих мыслях, и ребенок, будучи органически связанным со своей матерью, инстинктивно чувствует это. Он испытывает тревогу. Еще до физической пытки и смерти он уже ощущает их ужас.