Некоторые говорят: "Я верю в Христа и Его первую общину, но в Церковь, в священников я не верю". Но ведь первая община - Апостолы Христа - как раз были первой христианской Церковью, от которой идет преемственность рукоположения, как свет свечи, зажженной от другой свечи. Грех присутствовал и среди учеников Христа: из 12-ти Апостолов Иуда был предателем и богопродавцем, но можно ли из-за этого отрицать остальных Апостолов? Среди 70-ти Апостолов был Николай Антиохиец, гностик и еретик, о котором Дух Святый сказал: Ты ненавидишь дела николаитов, которые и Я ненавижу (Откр. 2, 6). Значит, грех присутствовал всегда, но сама Церковь - свята. Церковь - это прежде всего невидимая сила, благодать Божия, освящающая и спасающая тех, кто покоряется этой благодати. Апостолы исполняли миссию Христа на земле, Миссию Апостолов продолжают исполнять священники. Эта миссия заключается, во-первых, в храмовом богослужении, во-вторых, в проповеди Евангелия, в-третьих, в руководстве верующих: священник - отец и наставник своих прихожан. Деятельность священника подчинена твердым канонам, правилам Церкви. Христос сказал Своим ученикам, чтобы они никого, кроме Бога, не называли отцом и учителем, так как фарисеи подменили учение Завета раввинистическими преданиями, человеческими измышлениями, которые исказили в глазах народа сам образ ожидаемого Мессии. И священник - учитель, поскольку учит евангельскому слову, руководствуясь толкованиями святых Отцов, а не своими собственными представлениями и домыслами. Впавший в ересь перестает быть учителем. Священник называется отцом, поскольку он участвует в духовном рождении христианина: от таинства крещения до обряда погребения. Священник называется наставником, так как он наставляет своих прихожан к исполнению Евангельских заповедей, руководствуясь патристической литературой. Если он учит чему-либо противоречащему Церкви, то он теряет право на имя наставника, его слова превращаются в пустоцвет.

Эти три вида служения ("отца", "учителя" и "наставника") отличаются друг от друга: в своем литургическом служении священник является образом и символом Христа-Спасителя, поэтому через священника Сам Христос присутствует в богослужении. В некоторых случаях священник символизирует различных лиц Священной истории: Иоанна Предтечу, Апостолов и так далее. Проповедь священнослужителя зависит не только от действия благодати, но и от личных способностей, изучения Священного Писания и логики. Благодать способствует развитию его естественных сил, а кроме этого воздействует на сердца людей, слушающих его. Поэтому проповедь священника имеет б!ольшую силу и воздействие, чем проповедь мирянина, при остальных равных условиях.

Основой христианской нравственности являются заповеди Ветхого и Нового Заветов. Заповеди - это неизменные повеления Божии, обращенные к душе человека, и звенья союза между человеческой душой и Божеством. Священник является наставником, поскольку его советы находятся в русле Евангельского учения, но как учитель нравственности он сам должен знать путь, по которому ведет других. Если это условие отсутствует, то христиане могут иметь своим наставником книги святых Отцов. Первый вид служения - безусловен, второй - необходим, но не всегда успешен (проповедь), третий - желателен, но часто остается неосуществленным. Первый вид служения дан в полноте каждому священнику, второй зависит от способности священника, третий определяется личностью самого священника.

Между душой священника и благодатью священства происходит непрестанное взаимодействие. Оно похоже на пылающий огонь, который скорее согревает дом души, но при неосторожном обращении с ним, как пожар, сжигает его. Благодать священства помогает священнику в его личном духовном подвиге, но в то же время при нерадивой и греховной жизни отдаляет от Бога дальше, чем мирянина. По откровению Макария Александрийского, в самом сердце ада находятся не разбойники и убийцы, не идолопоклонники и чародеи, а священники, которые вели греховную жизнь, не каялись и при этом литургисали. Как должен вести себя мирянин по отношению к грешному священнику, то есть когда поведение священника превышает обычный уровень греха, который мы встречаем в человеке? Так, как сын должен вести себя по отношению к недостойному отцу: уважать отца ради заповеди Божией, но в то же время не подражать ему.

Что означают внешние знаки почитания священника, например, лобызание руки при его благословении? То, что священник является образом Христа и через него Христос благословляет, то есть эти знаки относятся не к человеку, а к Божеству, как честь, оказанная послу, относится не лично к нему, а к государству, которое он представляет. Оскорбление даже недостойного посла считается оскорблением правительства, которое он представляет. Поэтому верующий может ограничить общение с недостойным священником, дабы избежать соблазна, но должен оказывать ему подобающее уважение во имя Христа, благодать Которого тот получил при рукоположении.

Примечания:

[1] Архиепископ Гавриил Кутаисский (канонизирован Грузинской Церковью) и архимандрит Алексий (Шушания) обладают огромным духовным авторитетом в Грузинской Церкви. - Изд.

О монашестве

Сектанты рационалистического толка отрицают институт православного монашества. Не понимая сущности монашества, они представляют его как агностическое презрение к человеческому телу, как извращение богоустановленных отношений между мужчиной и женщиной, как человеконенавистническое отрицание семьи и общества. Одни из критиков монашества видят в нем духовную гордыню, эгоцентризм и эгоизм, то есть отсутствие любви к человеку, своему ближнему, другие - бессмысленное самоистязание, вроде самобичевания жрецов Осириса, третьи - форму психического расстройства, четвертые - атавистический зов человека в леса и пещеры, из которых вышли его предки, пятые - результат приобретенной или наследственной патологии и так далее. Почему-то именно монашество вызывает у атеистов и сектантов особое раздражение и становится излюбленной мишенью для нападок, насмешек и иронии. Особенно изощрялся в издевках над монашеством чувственный и развращенный Ренессанс. Реформация в Германии, так называемая великая революция во Франции и октябрьская революция в России начались с погрома монастырей. Значит, монашество мешало своим существованием развитию и воплощению в исторические формы планов демонических энергий и сил. Если верна поговорка: "скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты", то отчасти верна и другая - "скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты". К сожалению, у определенной части интеллигенции также сложилось отрицательное отношение к монашеству - отчасти под влиянием светской литературы, не создавшей ни одного правдивого образа монаха; по слову апостола Павла, душевный не может понять духовного (см. 1 Кор. 2, 14), отчасти под влиянием модной модернистской философии Розанова, Мережковского и различных софиологов и "богостроителей", пытающихся создать культ "святой плоти", для которого святы все желания тела. Литературно-философский декаданс начала XX века довершил изоляцию Церкви от общества. Для современной интеллигенции (или ее значительной части) жизнь монаха стала чуждой, незнакомой и непонятной, как жизнь Робинзона Крузо на необитаемом острове.

Относительно вышеуказанных обвинений монашеству отметим следующее.

1) Монашество - это религиозный максимализм, любовь к Богу, которую человек не хочет разделить между Богом и миром. Церковь порицает подвижничество, основанное на гностическом дуализме, на противопоставлении друг другу духа и тела как двух начал - Божественного и демонического, доброго и злого. Об этом существует особое постановление Гангрского собора [1]. Если монах из секты гностиков переходил в Православие, то древняя Церковь освобождала его от обетов монашества, принятых в результате неправильных антропологических представлений, и предоставляла ему выбор дальнейшей жизни: повторить монашеский постриг в Православной Церкви или остаться мирским человеком со свободным правом создать семью.