2) Христианское подвижничество имеет целью не уничтожение тела, а подчинение его духу. Святые Иоанн Кассиан, Василий Великий и другие предостерегали монаха от чрезмерного аскетизма, который может не только повредить здоровью, но и развить в неопытном подвижнике чувство гордыни. Святитель Василий Великий говорит: "Мы боремся со страстями, а не с телом". Самоистязания в виде бичевания, нанесения себе ран и тому подобного запрещаются в Православной Церкви. Аскетизм имеет целью воздержание от излишеств. Поразительные подвиги святых Отцов совершались при поспешестве благодати Божией и поэтому превосходили обычные человеческие силы. Церковь считала их чудом, а не образцом для копирования. Следует, однако, помнить, что излишества и распущенная жизнь приносят гораздо больше вреда организму, чем воздержание.

3) Психические расстройства обычно проявляются в виде аффектов, депрессий, галлюцинаций и экзальтаций - того, что более всего чуждо православному монашеству, которое учит о рассудительности, трезвенности, очищении сознания от ярких картин и грез, о состоянии внутреннего мира и покоя. Творения отцов-подвижников обладают ясностью мысли, четкой композицией, рассудительностью, - тем, что отсутствует в творчестве душевнобольных. В своей жизни аскеты проявляли не эгоизм, а любовь, доходящую до самопожертвования, уважение к людям, терпение и прощение обид, тогда как для душевнобольного характерен эгоцентризм.

4) Основной формой монашества является не отшельничество, а общежитие в виде монастыря или скита. Отшельническая жизнь - последующая ступень; она нужна только некоторым особым подвижникам для глубокой молитвенной сосредоточенности. Говорить о пещерном атавизме монахов так же странно, как говорить о любом человеческом сообществе или союзе как о волчьей стае.

5) Мы знаем выдающихся общественно-политических деятелей, полководцев и ученых, которые исполняли свои обязанности и службу в течение многих лет, не проявляя каких-либо психических отклонений, а затем приняли монашество в результате большего осмысления жизни.

Однако не только люди, стоящие за оградой Церкви, отрицают монашество. Среди самих христиан, называющих себя православными, появляются критики монашества, которые считают его чем-то случайным и наносным в Церкви. Они обычно предъявляют монашеству следующие обвинения:

а) человек, принимающий монашество, сознательно обедняет свою жизнь;

б) он лишает себя законных и благословенных радостей земного бытия;

в) он перестает быть полезным членом общества.

Обедняет ли себя монах в интеллектуальном плане? Священное Писание и святоотеческие творения - это глубочайшие философские истины, которые открыл не человеческий ум, а Божественный Логос. Христианскую литургику сами рационалисты назвали "поющим богословием". В этом кругу высших истин постоянно находится мысль монаха. Главное - не внешний объем знаний, а их высота, не горизонтальное, а вертикальное измерение. Неужели гора сырой руды дороже крупиц золота? То, до чего не могла дойти мировая философская мысль, дано в Откровении. Многое из того, что мир считает интеллектуальной ценностью, оказывается интеллектуальной ложью, которая не приводит к истине, а отводит от нее. Главное для человека не механическая память, фиксирующая поступающую информацию, а творческая память, которая может на основе глубоких онтологических знаний решать сложные задачи во всех областях жизни и деятельности.

Христианское учение, богословские знания, Евангельская нравственность, антропологические наблюдения аскетов прошли через тысячелетние проверки, через фильтр испытаний, через опыт жизни многих поколений, поэтому они объективно более достоверны и устойчивы, чем новейшие философские и психологические системы. Обедняет ли себя эмоционально монах? Эмоциональное богатство - это чистота и глубина чувства. Аскетизм - это очищение человеческого сердца. Современное искусство и каналы массовой информации можно сравнить с селевым потоком грязи, который, как лавина, затопляет островки прежней культуры, погружает воображение человека в болото секса и крови. На обеднение таких эмоций сетуют враги монашества? Эмоциональное богатство - умение сопереживать, это пробуждение духа. Оно как раз характерно для монашества.

Преподобный Агафон говорил: "Я хотел бы взять у прокаженного его тело и взамен отдать ему свое тело". Страсть и чувственность, напротив, делают человека эгоистичным и жестоким.

Нам говорят, что монашество лишает человека радости искусства и литературы. Так ли это? - А церковное зодчество? Литургические песнопения и поэзия Псалтири? Разве они не шедевры искусства даже с формальной стороны? Это не искусство для искусства, а искусство как воплощение идеи; искусство, которое содержит в себе глубочайший смысл. Оно выше мирского искусства уже тем, что осуществляет связь с трансцендентным миром, с вечными духовными сущностями, с вечной красотой. Что же касается христианской литературы, то возьмем хотя бы Библию. Здесь содержится история, поэзия, философия, этика и то, что несравненно больше - Божественное откровение.

Ценители мировой литературы обычно говорят, что литература помогает им лучше понять человека и узнать жизнь. Между тем в святоотеческих творениях душа человека раскрыта до таких глубин, куда не проникал скальпель таланта мирского писателя или поэта. Какой светский писатель может сравниться с Иоанном Златоустом даже по внешней красоте и экспрессии слова? Один из ученых-византологов пишет, что Демосфен в течение семи веков до Иоанна Златоуста не имел себе преемника, равного по дарованию. Творения Златоуста - это целая энциклопедия нравственных и богословских знаний, психологических наблюдений, историко-типовых характеристик. Возьмем другого отца - Григория Богослова, слог которого отличается виртуозным искусством и филигранной отделкой каждой фразы. Его можно назвать поэтом-философом. Еще один духовный писатель - Ефрем Сирин стоит на одной ступени с лучшими поэтами мира. В средневековых монастырях были переписаны и сохранены многие исторические и научные произведения. Духовная литература имеет все, что есть у светской, кроме ее страстности и грязи. Неужели модные детективы и эротическая литература, которая, как мутные волны, выплеснулась на современный книжный рынок, могут эмоционально обогатить человека? Если искусство - это вид познания через сопереживание, то современная литература дает познание греха через соприкосновение с ним и оставляет в душе человека грязные пятна. Если, по словам пословицы, ложка дегтя портит бочку меда, то нам серьезно предлагают в бочке дегтя искать пропавшую ложку меда.

Критики монашества утверждают, что оно лишает человека радости жизни. Разве существует в мире радость более глубокая и чистая, чем духовная радость? Мирская радость, пронизанная чувственностью и страстностью, сменяется усталостью, опустошением, часто - скорбью и разочарованием. Нам говорят - есть не только радость страстная и опьяняющая, есть еще и другая, светлая радость, например, в общении с природой. Но ведь монастыри чаще всего строились в самых красивых местах, где сама природа учила размышлять о вечности. Перенеситесь мысленно в те места, где построены древние грузинские монастыри. Их строители обладали не только эстетической одаренностью, но и чувством высшей красоты и гармонии. Напротив, противники монашества, дети современной урбанизации, чаще всего видят природу в немногие дни своей жизни, а рассуждают о красоте ее, находясь в асфальтобетонном плену.