Так что узнавание и осознание стимула - вещи совершенно не тождественные друг другу.

Еще раз повторяю, что для физиологов остается тайной, почему один паттерн должен приводить к осознанию, а другой нет. И это - тайна, по-видимому, неразрешимая. Думается, что максимум, что можно здесь узнать - это констатация фактов о том, что такие-то паттерны вызывают сознательный образ, а такие-то нет. Вопрос же о том, почему один из паттернов, обеспечивающих узнавание, приводит к осознанию, а другой нет, - очень вероятно, вообще останется без ответа. На нейронах "не написано", что их активность приводит к появлению сознательного образа. Даже если и будет когда-то создан, так сказать, каталог паттернов, обычно сопровождающих появление сознательных образов, никогда не будет точной гарантии, что какие-то другие формы нейрональной активности (другие паттерны) не могут "вдруг" породить сознательный образ, и наоборот - паттерн, уже известный как порождающий осознание, вдруг не даст сбой, не приведет к отсутствию сознательного образа, вопреки ожидаемому.

Слушатели. Странно, вот, например, у нас есть такой прибор, как телевизор. Все, что в нем происходит, специалистам по электронике известно, но никаких вопросов о том, почему возникает или не возникает изображение на экране, здесь нет. Не связаны ли упоминаемые вами проблемы просто с тем, что мы недостаточно знаем еще о работе мозга, тогда как о работе телевизора знаем почти все?

Лектор. Положение ученого, пытающегося отвечать на вопросы, подобные тому, видите ли вы индейца или нет, в каком-то смысле действительно аналогично положению инженера, анализирующего, почему на экране телевизора появляется изображение или нет. Давайте предположим, что и тот и другой знают "свои" паттерны, приводящие и, наоборот, не приводящие к появлению или образа в сознании, или картинки на экране; соответственно, у первого - это нейрональные и прочие мозговые паттерны, у второго - паттерны электрических явлений, происходящих в элементах телевизионного аппарата. Но вот в чем различия, при том, что и тот и другой знают, как мы предположили, какие паттерны порождают образы:

1) нейрофизиолог, не может непосредственно наблюдать того, что происходит в сознании человека, которого он исследует. Инженер же имеет возможность смотреть на экран ТВ;

2) если допустить, что и тот и другой знают, какие паттерны приводят к появлению образов (в сознании или соответственно на экране ТВ), то инженер может указать нам, в силу чего именно (по его мнению) на экране обязательно должно появиться изображение при таких-то (так сказать, "хороших") паттернах, и почему нет - при других, опираясь на законы физики. Нейрофизиолог этого сделать не может, даже в том случае, если он имеет стопроцентную гарантию наличия сознательного образа (например, если он изучает только самого себя, то есть свои мозговые паттерны и свои образы сознания, данные ему в самонаблюдении: в том, что "я вижу" - сомнений быть не может), поскольку не существует в физике законов, связующих материальные и психические явления [5]. В этом тайна. Как мозговой паттерн может приводить к появлению сознательного образа вообще (в силу каких совершенно особых законов природы, выходящих за рамки обычных законов природы и связующих мозговые явления и явления психической жизни человека) и почему именно он, этот, а не другой, также обеспечивающий узнавание, - загадка, которая, весьма вероятно, никогда не будет разрешена.

Слушатели. Значит, у физиологов нет способа определить, действительно ли мы видим что-то или нет?

Лектор. Именно так. Никаких способов объективно зарегистрировать у вас или у меня наличие сознательных образов у физиологов нет и вряд ли они могут быть вообще. Даже в том случае, если у человека зарегистрирована активность нервных образований (паттерн), типичный для ситуации осознания, и человек даже сказал "индеец", нет никакой гарантии того, что это не произошло автоматически, без осознания [6]. Сознательный образ остается в руках физиологов солнечным зайчиком.

Слушатели. Если это так, то нет никакого физиологического способа определить, живой человек или мертвый?

Лектор. За исключением таких явных признаков, как, например, разложение трупа и т.п., думаю, что нет. Существующий электрофизиологический способ констатации факта наступления смерти - регистрация отсутствия биотоков головного мозга на электроэнцефалограмме (так называемая "смерть мозга"), строго говоря, является условным и иногда не дает очевидных результатов. Мне лично приходилось обследовать пациента, у которого после тяжелой черепно-мозговой травмы было зарегистрировано это отсутствие биотоков, это был нормальный человек. Но претерпел ли он смерть или нет, на этот вопрос я ответить не могу и вряд ли кто-то из физиологов даст убедительный ответ на этот вопрос [7]. Человек - тайна. И жизнь его - тайна. Тайной является и его смерть [8].

Психические явления, столь очевидные для каждого из нас, совершенно не поддаются ни непосредственному наблюдению других людей, ни изучению при помощи традиционных научных методов. Ни мысли, ни эмоции, ни ощущения нельзя непосредственно ни увидеть другому человеку, ни зарегистрировать какими-либо приборами, ни тем более измерить [9]. Для своих исследований психологи пытаются прибегать к косвенным приемам - в первую очередь используется самоотчет испытуемых, как в нашем опыте. Так что современная психология в значительной степени буквально держится на "честном слове" субъектов, которых она изучает. Психологи также используют косвенные физиологические методы, основанные на корреляции, совпадении во времени психических явлений и физиологических процессов [10].

Поразительно: существование психических явлений - очевиднейший факт и в то же время они совершенно недоступны для постороннего наблюдателя, даже вооруженного самыми современными методами и приемами. Действительно, "чужая душа - потемки", ничего не скажешь [11].

То, что мы сегодня обсуждали, в философии носит название "психофизиологической проблемы", и над ней усиленно думали многие великие мыслители (например, Декарт, Спиноза, Лейбниц, а в конце XX века К. Поппер). К сожалению, многие из физиологов и психологов XX века считают, что если мы теперь много знаем о нейронах, то эта проблема решена. Нет! Наука до сих пор ничего толком не может ответить нам на вопрос, видите ли вы индейца или нет, если видите, то почему, и вообще, что такое это самое в!идение. Попытки делать вид, что проблем нет, как правило, - плохой способ поведения, не приводящий к их решению. Тайна природы психических явлений и их связи с явлениями телесными (нейрональными и т.п.) остается для науки тайной [12].

Святая Церковь открывает нам немало существенно значимого по поводу этой тайны. Человек состоит из двух частей - души и тела - и каждая из них принадлежит к особому миру. Тело - это то, что принадлежит миру видимому. Душа - то, что относится к миру духов, предметы и существа которого при обычных условиях не подлежат чувственному восприятию (впрочем, могут оказывать сильное влияние на события, происходящие в вещественном мире). И только тогда, когда по воле или по попущению Божию чудесным образом как бы открывается окно в этот мир [13], человек начинает видеть то, что принадлежит этому миру и в некоторых особых случаях непосредственно наблюдает то, что происходит в душе другого человека, что, однако, является исключительно проявлением особого Божественного дара [14].