One of the most significant elements of the educational and missionary activity of the diocese is preaching. And Vladyka constantly addresses his numerous flock with paternal instruction not only from the ambo, but also through modern media: he gives interviews, takes part in radio and television programs, online conferences; communicates with Internet users: on the information and analytical portal of the Saratov Diocese "Orthodoxy and Modernity" there has been a section "Question to the Bishop" for many years.

And the questions that are being asked of the bishop of the Russian Orthodox Church today are very diverse. And yet, in the main, almost all of them are about the attitude of the Church to the phenomena of the modern world that determine our life, both external and internal; about how to become a Christian in spite of the overwhelming consumerist spirit of the time, when the gap between what secular society demands of us and what the Lord expects of us is widening. It is important for a Christian to correlate his understanding of topical problems with the position of the Church, in order to preserve the Orthodox faith in all circumstances of life, to preserve moral purity, family tradition and devotion to his people and Fatherland.

The collection "Man Cannot Live Without God" includes articles and conversations by Bishop Longin of Saratov and Volsk, as well as his answers to questions from visitors to the portal "Orthodoxy and Modernity" and correspondents of various publications: news agencies "Interfax", "SaratovBusinessConsulting", "Vzglyad-info", federal and regional issues of the newspapers "Izvestia", "Rossiyskaya Gazeta", "Moskovsky Komsomolets", "Arguments and Facts", magazines "Alpha and Omega", "Foma", "Neskuchny Sad", "Orthodoxy and Modernity".

In Vladyka's opinion, the greatest lie of our time is to assert that we live in a post-Christian era, that is, in a world without God, for the Lord is the same yesterday, today, and forever (Heb. 13:8) — always with us. But how we will live, each person decides for himself. And may the word of Vladyka help someone to overcome the barrier on the path to churching, on the path to God, help someone to make the main life choice: who is he with?

Hegumen Nektariy (Morozov)

Articles & Conversations

Discourse on Contemporary Monasticism1

Странное время

Мы живем в очень странное время. Его называют сложным, его называют благодатным, его называют временем возрождения, но уместнее всего было бы назвать наше время странным. Как никогда увеличилась пропасть между верой, благочестием и тем, что происходит в мире. С одной стороны, мы должны радоваться тому, что открываются храмы, что в Церковь приходят новые люди. Ведь многие сегодня сознательно пришли к Богу уже в зрелом возрасте. И в то же время мы видим, как мир меняется в худшую сторону: множество людей живет в атмосфере, еще более тяжелой и удушающей, чем в советские годы.

Все это, конечно, накладывает отпечаток и на церковную жизнь. Мы пытаемся восстановить церковную традицию после многолетнего разрыва. Наша Церковь переживает состояние разобщенности поколений, отсутствия преемственности. Наверное, в меньшей степени это проявляется в служении священническом, в большей — в жизни монашеской.

Монашество — это особое служение в Церкви Божией; это жизнь в Боге, которая требует научения от людей, в свою очередь опытно познавших и перенявших ее у своих предшественников. Мы знаем, что в советские годы монашеская жизнь лишь едва теплилась: существовало несколько действующих монастырей, где образ жизни, отношения между насельниками часто были обусловлены внешними обстоятельствами. Традиции даже дореволюционного монашества во многом были утрачены.

Я говорю «даже», потому что и до революции монашескую жизнь в России далеко не во всем можно назвать благополучной: она была очень сильно повреждена. Об этом писали и великие наши подвижники, такие, как преподобные оптинские старцы и святитель Игнатий (Брянчанинов). Сегодня в церковной среде сохраняются представления о Российской империи, о Церкви и русском монашестве того времени как о высоком, недостижимом идеале, к которому нужно стремиться всеми силами. Это программа-максимум для очень многих людей. На самом деле идеализация здесь неуместна: и революция 1917 года, и смена общественного строя, и изменение отношения к Церкви были бы невозможны, если бы в течение десятилетий, даже столетий, в русской церковной жизни не накапливались ошибки, хотя внешний ее облик был очень величественным.