Сегодня привычным фоном нашей жизни стали явления, которые некоторое время тому назад были бы просто немыслимыми с точки зрения общественной морали и нравственности. Слишком много соблазнов, причем агрессивно навязываемых, буквально оттаскивающих человека от Христа, от веры. В этом смысле — да, христианину сегодня труднее, чем вчера.

— Играют ли при этом роль современные технологии, современные средства коммуникации?

— Да, конечно, потому что любое техническое достижение — это палка о двух концах. Достаточно тривиальный пример — использование атомной энергии. В том же ряду — Интернет, где можно найти массу полезных сведений или погрузиться в омут полного безобразия.

Состояние нашего современника можно прекрасно описать с помощью такого святоотеческого образа: сегодня человек как дом с открытыми настежь дверями и окнами, туда входит, кто хочет, и заносится ветром все что угодно.

С другой стороны, я все же не думаю, что есть принципиальные различия и две тысячи, тысячу, сто лет назад гораздо легче было быть христианином, живя в миру. Ведь почему тогда возник феномен монашества? Почему люди уходили из благополучной, казалось бы, христианской империи в пустыню? Для того, чтобы без помех и без компромиссов со своей совестью жить согласно евангельским заповедям. Выбор — за человеком. Выбор есть всегда, но сделать этот выбор может только сам человек. Так происходит сегодня, так было и две тысячи лет назад.

Когда монахи-отшельники Египетской пустыни приходили на рынок в Александрию продавать свое рукоделие — сплетенные ими из пальмовых ветвей циновки и корзины, я думаю, что этот рынок тоже не был местом, где собирались только целомудренные и благочестивые люди. Скорее, наоборот, и отцам-пустынникам там было трудно. Но у них был какой-то навык, который позволял им не смешиваться с миром. То, что навязывал им мир, не приражалось к их сердцу, и они оставались сами собой.

— А как можно этот навык приобрести?

— Дело в том, что монашество — это очень трудный ежедневный, ежечасный подвиг борьбы со всем тем скверным, недостойным, что есть в человеческом сердце. Подвиг до самозабвения. Недаром отцы говорили: «Дай кровь и прими Дух». Фраза известная, часто цитируемая, но мало кто задумывается над ее содержанием: отдай все свои душевные и физические силы, трудись не просто до пота, а до крови — тогда ты примешь от Бога какие-то духовные дарования и исправишь свою жизнь. Вот это и есть тот навык, который позволяет оставаться христианином в любых условиях. И это результат самовоспитания, можно сказать, строительства дома душевных добродетелей, к которому призваны не только монашествующие, но все христиане.

Я думаю, что, если сегодня человек так же всерьез подойдет к работе над собой, результаты будут те же. Известен такой случай из жития преподобного Серафима Саровского. Один благочестивый монах спросил его: «Почему мы не имеем такой строгой жизни, какую вели древние подвижники?». — «Потому,— ответил старец,— что не имеем к тому решимости. Если бы решимость имели, то жили бы как отцы наши, потому что благодать и помощь верным и всем сердцем ищущим Господа ныне та же, какая была прежде, ибо, по слову Божию, Господь Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8)».

Вот это одна из причин многих проблем современных христиан: у нас решимости меньше. Нам чуть не сказкой уже кажутся жизнеописания мучеников, которые ради Христа шли на смерть, переносили страшные, чудовищные пытки.

Нам кажутся неподъемными подвиги святых первых веков христианства — преподобных Пахомия, Антония, которых мы именуем Великими. А ведь дело всего лишь в стремлении исполнить заповеди. Например, святой Антоний в юности зашел в храм, когда там читалось Евангелие: Если хочешь быть совершенным, иди, продай имение твое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на Небе, и иди вслед за Мной (Мф. 19, 21). И эти слова настолько его поразили, что он исполнил их буквально: раздал все и ушел в пустыню.— Решимость, которую сегодня трудно себе представить в современном человеке.

Жизнь преподобной Марии Египетской — это тоже сверхчеловеческий (не в ницшеанском, а в христианском смысле этого слова) подвиг. Велико было ее падение, но и покаяние было великим. Когда мы читаем ее житие, то просто не можем себе представить: как это можно, чтобы человек переживал не час или два, а 17 лет плакал о своем падении…

Конечно, с решимостью сегодня у людей слабовато. И эта слабость вовсе не порождение XXI века: в среде христиан она была и раньше. Но со временем это явление усиливается.

— Согласны ли Вы с тем, что сегодня только подвиг делает человека христианином?