— Через какое делание стяжевается простота сердца?

— Думаю, в основном, через смирение и послушание и через то, чтобы останавливать себя в самокопаниях.

— Проводите ли Вы со своей братией беседы на духовные темы?

— Да, провожу. Они строятся по-разному. Это зависит от возможностей и обстоятельств. Большей частью получается беседовать с братией не вместе, поодиночке. Это в какой-то степени откровение помыслов, хотя у нас это так не называют.

Вокруг духовника...

— Каким Вы видите будущее монашества в России?

— Думаю, монашество в России будет возрождаться. Но, к сожалению, все очень непросто: некоторые люди ломаются и уходят, то есть процесс возрождения проходит не без потерь. Священному Синоду приходится смещать, заменять наместников и игумений: выбор не всегда бывает правильным, когда недостает кадров и времени. Таковы сложности, связанные с нашим бурным возрождением.

Почему это происходит? Открывается обитель, берется новопостриженная монахиня, а может быть, переводится из другого монастыря, поставляется игуменией. Хорошо, если у нее есть обычная рассудительность, житейская опытность и она что-то видела и с кем-то советуется,— тогда она может наладить хотя бы внешнюю жизнь. Но, сколько при этом проливается невидимых миру слез, в том числе и самой игуменией, одному Богу известно. Поэтому ее надо пожалеть: ведь никто никогда не учил ее, как управлять обителью. То же самое происходит и в мужских монастырях.

Вообще, надо всегда стараться рассматривать каждое явление со всех сторон. Конечно, можно спросить: «Зачем открываются эти монастыри?». Но надо понять и архиереев. Перед ними часто стоит выбор: или хоть кого-то поселить в обитель, назначить хоть какого-то настоятеля, или она завтра перейдет непонятно в какие руки и в ней разместят какой-нибудь культурно-развлекательный центр или казино. И в условиях такого выбора из двух зол выбирается меньшее.

— Какие можно принять меры по оздоровлению современного монашества как мужского, так и женского?

— Важно, чтобы были духовники, чтобы монастыри были небольшими, чтобы они открывались не «сверху», а «снизу», вырастая из общин; это единственный естественный и правильный путь возникновения любого монастыря (хотя это на сегодняшний момент больше похоже на мечту).

И тем более женский монастырь обязательно должен складываться вокруг духовника и быть немногочисленным. Таково мое мнение. Например, у греков сегодня практически все благоустроенные женские монастыри основаны духовниками со Святой Горы Афон. Если же просто собрались сестры и назначена игумения, и при этом священники в их общине лишь служат и они там никто, и неизвестно даже, как их зовут, то это неправильно. Женский монастырь так создать невозможно.

— На каких принципах должна строиться жизнь современного монастырского братства? Обычно говорят, что на принципах святоотеческих, но это слишком широкое понятие. Хотелось бы услышать более конкретный ответ. Возможно ли сейчас, чтобы братство представляло собой семью?