Это крест детский, сиротский. Тяжелый это крест, мучительный. Не дай Бог никому такого сиротского креста в детстве.

Но есть еще крест материнский — материнского страдания, когда мать, любя свое дитя, страдает за него материнским сердцем. Как много теперь таких крестов, таких мучениц и даже великомучениц — матерей, которые, терпя непослушание детей своих, перенося их грубости, а подчас и побои, плачут за них кровавыми слезами сердца. Очень уж молодежь теперь стала непослушна, груба, непризнательна, невоздержанна. Неблагодарные дети жестоко топчут святыню материнской любви и грубо попирают материнские слезы. И когда смотришь на все это, то диву даешься, как это возможно при современном высоком уровне образования и культуры? Читатель пусть сам решит этот вопрос. Может быть, это непосредственно касается и его, если он в юных летах. А мне думается, что все это беззаконие происходит оттого, что наша юность далеко, очень и очень далеко отошла от Бога.

Как цветочек растет и благоухает, когда он купается в нежных лучах теплого солнца, так юная душа цветет добротою сердца, нежностью отношений и правильно развивается, если она с Богом.

Мать всегда мученица. Если она терпеливо переносит скорби, если не помнит зла, не перестает со слезами молиться за своих детей,— всегда спасется. Хотите, мой дорогой брат, или сестра, или чадо, видеть нагляднее всю красоту материнского креста и силу материнской молитвы?

***

Это было поздней осенью. В бурном океане шел корабль. Стихия грозно бушевала. Волны яростно, как лютые звери, рвались на палубу корабля. Капитан находился в своей каюте. Он дремал. «Держи на юго-запад»,— услышал он сквозь сон ясный женский голос. Проснувшись, он подумал, что над ним кто-то подшутил. Пройдя в общий кубрик, где живут матросы, он резко спросил: «Кто посмел войти ко мне в каюту и разбудить меня?» Все отказывались и недоумевали. Успокоенный капитан снова вернулся к себе и прилег. И только он закрыл глаза, как снова слышит тот же голос, но более настойчивый и требовательный: «Держи на юго-запад! Полный ход! Ради человеческих жизней».

Капитан вскочил. «Тут что-то не так»,— сказал он и быстро вышел на палубу. Океан бушевал. Добравшись до рулевой будки, он приказал дежурному держать на юго-запад. Корабль резко повернул в сторону и стремительно пошел по новому курсу. На палубе стояли матросы и зорко всматривались вдаль.

Спустя полчаса пути по курсу заметили черную точку. Подойдя ближе, все ясно увидели в воде двоих людей: юношу и малого ребенка лет шести. Это были потерпевшие кораблекрушение — привязанные к обломку мачты, полузамерзшие и потерявшие сознание.

Когда их подняли на корабль и привели в чувство, то, оправившись, юноша рассказал: «Наш корабль разбило волнами. Я бросился в море и ухватился за обломок мачты. Рядом погибал ребенок. Я подхватил его, и мы плавали так по океану несколько суток. И когда крайне обессилели, то привязали себя веревками». И вдруг юноша зарыдал. «Родная мама,— говорил он,— ты молилась за меня в эту страшную бурю». Капитан, стоявший рядом, прослезился: это ее голос, приказывающий ему держать на юго-запад, слышал он в полудреме. Это она, родная мать, чувствуя гибель на море своего сына, явилась на корабле и побудила капитана изменить курс.

Вот это крест материнский. Мать, страдая душой за спасение своего сына или дочери, идет на любую жертву. А сколько история знает подобных поразительных случаев! Сколько и теперь христианка-мать своими слезами и молитвой спасает своих детей, плавающих по бурному морю жизни! Да, тяжел крест материнский!

Но есть крест более тяжелый, чем сиротский и материнский,— крест пастырский...

***