И терпение украшает душу. И рассуждение, и трудолюбие, и много-много других добродетелей христианских, которые, как живые цветы, вплетенные в венок добродетельной рукой, являются украшением души нашей. Как мы должны, мой милый друг, стараться, чтобы душа наша была красива, чтобы одежда ее сияла девственной белизной и не было бы на ней грязных и темных пятен.

Когда ты была совсем еще крошкой, то в водах таинства Крещения твоя милая душа омылась от первородного греха. О, как тогда ты была хороша, как прекрасна и чиста!

Но вот жизнь! Как она уродует наши души, как калечит! Оставляет на них пятна греха, язвы порока и всяких душевных болезней. И тем не менее мы должны всегда стремиться к лучшему — к истинному покаянию — и в слезах этого второго крещения очищать душу и украшать ее цветами добродетелей.

***

Монах Бенедикт, в миру Василий Михайлович Залеткин, от юности своей стремился украшать свою душу добродетелями, хранил себя от всяких нечистых помыслов и недобрых дел. Вся его жизнь была постоянной борьбой с гордостью, высокоумием, стяжанием, нецеломудрием и всеми другими страстями. И в Лавру Преподобного Сергия он пришел с этой же целью.

Какой это был дивный монах! Настоящий, не то что мы теперь — только носим название монахов, а по делам своим совсем не монахи. А он был истинный монах.

Все восемьдесят один год своей жизни он только и стремился к тому, чтобы исполнить свои монашеские обеты и угодить Христу.

Помню, что отец Венедикт в первое время исполнял послушание «за ящиком». Продавал свечи, просфоры богомольцам. Отвечал на разные вопросы. Ну, например, когда Пасха будет, сколько мясоеда в этом году. Но слышал он плохо и, когда совсем оглох, стал отвечать невпопад. Спросят его, когда Пасха, а он говорит про Рождество. Спросят у него просфорочку, а он подает самую большую свечку. Ему и денег-то не давали, а он дает сдачи. Вскоре отца Beнедикта освободили от этого послушания. Он просто стоял за ящиком в уголочке, ничего не слышал, да и видел-то очень плохо, хотя очки у него были самые-самые сильные, с толстыми линзами.

Старец Венедикт с виду был худенький-прехуденький старчик, весь белый, как лунь. Но в у нем, в этом изможденном постом и молитвою теле, горела пламенная любовь ко Христу Спасителю. Он сильно любил Господа и всегда носил Его в своем сердце. Он все отдал для Него: детство, и юность, и все свои чувства, и мысли, и теперь не разлучался с Ним ни на одну минуту. Житейское море, бурное и опасное, он переплывал со Христом. Он знал, как страшно плыть без Христа Господа! Даже ученики Христовы, и те погибали без Христа в волнах бушующего моря. Но как только они приняли Господа в свою лодку, море утихло, водворилась тишина.

Как страшно жить без Христа! Как опасно! Отец Венедикт знал это, и потому он никогда не разлучался с Господом, безгранично был предан Ему, любил Его и все был готов отдать Ему. Старец Венедикт очень напоминал мне того мудреца, который тридцать три года искал Христа Спасителя, чтобы принести Ему свои дары — три драгоценных камня.

***

Это было в дни земной жизни Спасителя. Мудрец и звездочет Артабан угадал по звездам, что на Востоке родился новый Царь, Который должен принести спасение всему миру.