"Бессмертная душа есть некий ценный сосуд, ? пишет св. Макарий. ? Посмотри, как велики небо и земля, и Бог не удовольствовался ими… Посмотри, каково твое достоинство и благородство, что Господь пришел не ради ангелов, но чтобы воззвать тебя погибшего и уязвленного, и воздать тебе первую красоту чистого Адама, Ибо человек был владыкой, но сатана омрачил его"545. "Между Богом и человеком существует сродство…. Нет другой такой близости, как у души с Богом и у Бога с душой"546.

Благодаря такому взгляду на человека и духовную жизнь Макарий проповедует очень светлое и возвышенное антропологическое учение. Его пустынничество и аскетизм проникнуты исключительно радостным восприятием христианства. "Христианство не есть чтолибо обыденное. Это великая тайна"547. Оно есть познание своего благородства и царского достоинства, чуждое этому миру. "Христианство есть, ? говорит он в другом месте, ? изменение и обращение к первому состоянию, и выявление нового и прекрасного человека, не имеющего ничего от ветхого человека. Тот, кто во Христе, тот новая тварь548. Макарий вообще различает два состояния, два "катастазиса", ? греха и добродетели, а по силе Св. Духа, превращение нас из естества униженного в божественное естество". Это он называет "апокатастазисом"549.

Обращаясь к отдельным вопросам антропологии, мы должны отметить у Макария Египетского следующее.

Состав человека

Можно с большой долей уверенности говорить о дихотомизме св. Макария. Во многих местах своих творений, как в беседах, так и в поучениях, он настаивает на двухчастном строении человека550. Даже тогда, когда он ссылается на I. Солун. V, 23., он не отступает от своего дихотомического понимания человека551. Это, с другой стороны, нисколько не мешает ему говорить о том, что душа имеет "много частей", т. е. ум, совесть, волю, помыслы осуждающие и оправдывающие и т. д.552. В одном месте он даже различает дух от души553, что опятьтаки не нарушает его дихотомизма. "Дух" в понимании св. Макария не столько какаято составная часть человеческого существа, сколь благодатный дар, харизма Св. Духа. Иной раз в психологической терминологии его слышится отзвук стоической антропологии: он различает в душе ее части, ? владычественную от рассуждающей и мыслящей554.

Ум называется возницей колесницы души555. Но гораздо сильнее влияние языка посланий ап. Павла. Терминология этого последнего особенно близка св. Макарию. Кроме таких павловских терминов, как "совесть", "духовный и плотский человек", преп. Макарий несколько раз противопоставляет "ветхого человека" ? "новому"556. Но постоянным и излюбленным является у него сопоставление "внутреннего" и внешнего" человека557. Под внутренним человеком надо собственно понимать его духовный мир или душу, в отличие от "внешнего" человека, или его плоти, плотских инстинктов, греховных страстей и под.

Душа определяется ближе, как "сущность умная, образ и подобие Божие"558. Иногда душа характеризуется, как "подобная ангелу"559. Но из этого никак не следует делать каких либо односторонне спиритуалистических выводов и причислять св. Макария к писателям унижающим человека. Как раз наоборот! Он определенно учит, что только один человек создан по образу и подобию Божию, а потому он и превосходнее ангелов560.

Интересна еще одна подробность, указывающая на возможность стоических влияний. Св. Макарий, как впрочем и многие из древнехристианских писателей, признавали известную материальность души. "И ангел, и душа, и демон суть некоим образом тело очень тонкое, но тем не менее с характерными особенностями своего естества"561. В другом месте он пишет: "душа, еще имеющая в себе зло и мрак греховных страстей, не от тела Христова и не от тела света, но является телом мрака и частью мрака"562. Эту материальность не надо понимать слишком грубо, так как этим писатель хочет лишь указать на абсолютную духовность и бесплотность одного только Бога. Духовность и бестелесность души относительны.

Два состояния человека

Выше было сказано, что определяющим в аскетике св. Макария является учение о двух "состояниях" человека, т. е. до падения и после. Аскетическое учение его сводится к "восстановлению", "апокатастазису" человека. Этому посвящены все творения св. Макария. Борьба со страстями и искоренение греха в нас должны привести к этому воссозданию, конечным пределом которого является "обóжение".

Изначальная слава Адама сияла подобно лицу Моисея, ? это характерно для Макариевской мистики света563. Образ Моисея с покрывалом на лице близок сердцу св. Макария, как и св. Григория Нисского. К стяжанию божественной благодати света, к просвещению зовет вся проповедь этого египетского отшельника.

Адама он изображает как наделенного по преимуществу властью. Ему была дана власть именовать твари564. Обманув Адама, "враг лишил его власти и сам себя провозгласил князем этого мира, тогда как от начала, по установлению Господню, князем этого мира и владыкой видимых вещей был человек. Его и огонь не одолевал, и вода не потопляла, и зверь не вредил ему, и яд на него не действовал"565.

В настоящем, втором состоянии Адама, т. е. в его падшем положении, человеку дано всеми силами подвизаться для воссоздания утерянного. Путь к этому ? упражнение в добродетели, аскеза566 и благодать Божия, содействующая человеку в его спасении. "Человеку не дано и невозможно своими силами искоренить грех. Сопротивляться, бороться, воевать с грехом, бить его, ? это все человеку дано. Искоренить же ? это дело Божие"567. Никакая мудрость этого века, ни наука, ни искусство, ни богатство, не в состоянии излечить человека от его духовного заболевания568 Но благодаря подвигу и по силе Божественного Духа "человек приходит в меру первого Адама и бывает даже больше Адама, ибо человек обóживается569. О дарах Св. Духа, обручении Св. Духа св. Макарий пишет часто в своих беседах570. Его книга "О любви" целиком посвящена этому стяжанию божественной благодати Духа571. Иногда он называет ее "таинственным (мистическим) и неизреченным приобщением Небесного Царства"572. Очень часто он употребляет термин ап. Павла "усыновление", "сыноположение"573. Неоднократно говорит он и об "обóжении"574.

Обóжение понимается им не в смысле какоголибо нравственного катарсиса, а как реальное прославление всей психофизической сущности человека. На пути земного подвига совершается воскрешение души, а в день суда будет воскресение тела575. Для этого надо тело "сотворить жертвенником Божиим"576. "Душа должна быть еще здесь жилищем Иисуса Христа577, почему христиан"; если и искушаются извне, то изнутри полны Божества578. Это приближение к Богу не бывает "автоматически", без трудов и без подвигов579. Внутренний человек возрастает в святости580 и здесь уже достигается просвещение внутренним светом581. Душа и тело еще на земле становятся "домом Божиим"582.