Город урчит, коротко лают тяжелые американские автомобили, которые работают здесь как маршрутные такси, глубоким басом ревут корабли.

Стамбул – песочные часы с двумя стрелками, два плавучих моста, пересекающих Золотой Рог и открывающихся по ночам, чтобы пропустить большие пароходы. Какой–то возглас раздается с Галатского моста, самого близкого к открытому морю. Внизу рыбак разжигает жаровню прямо на своей лодке и жарит для покупателей, ожидающих на набережной, рыбу, которую он только что поймал.

Холмы, протягивающиеся осью через старый город, покрыты широкими куполами. Эти холмы кажутся легкими и пористыми, сложенными из полых кирпичей – словно из птичьих костей. Они как бы воспроизводят очерченный минаретами Купол небесный, откуда влажный свет расстилается тончайшим облаком.

Шестое сентября

После «обмена населением» в Турции могли оставаться только стамбульские греки. Лозаннский договор закреплял за еврейским и христианским меньшинством тот статус, который был у них в оттоманскую эпоху, когда они жили под собственным «законом». Однако, когда Мустафа Кемаль в конце 1925 года принялся за проведение реформ, меньшинства добровольно отказались от своих привилегий в «предвидении скорого введения западного гражданского кодекса». Действительно, 17 февраля 1926 года Турция приняла швейцарский гражданский кодекс, дополненный в последующие месяцы итальянским уголовным кодексом. Тем временем новый закон делал обязательным преподавание турецкого языка в школах, так что новое поколение православных греков стало свободно говорить по–турецки, что было отнюдь не характерно для их предков.

Отказ от персонального статуса, которым христиане и евреи пользовались в оттоманскую эпоху, был компенсирован в 1928 году. 10 апреля всякие ссылки па ислам были исключены из Конституции, Турция официально стала светской республикой. Это была эпоха, когда Ататюрк раскрепостил женщину, реформировал язык, ввел латинский алфавит, стремясь привить своей стране новое историческое сознание, сообразующееся не с исламом, но с историей земли и всех народов, ее населявших, начиная с хеттов, а затем, конечно, и византийцев…

3 декабря 1934 года секуляризация выразила себя символическим жестом: запретом ношения культовых одеяний за пределами богослужебных зданий. Только глава каждой из общин освобождался от этого запрета. Так и в наши дни можно видеть, как патриарх Афинагор в большом монашеском подряснике запросто усаживается посреди простого турецкого люда на небольшом пароходике, обслуживающем Принцевы острова…

Новая Конституция, введенная 9 июля 1961 года, сохранила за государством его светский характер. Статья 19 предоставляет каждому гражданину право «свободно следовать побуждениям своей совести, придерживаться любых религиозных верований и иметь собственные убеждения…» И статья 135 уточняет: «Законы Реформы, обеспечивающие сохранение светского характера государства, не поддаются никакому неконституционному толкованию».

И тем не менее страх, гордость и ненависть не исчезают так скоро.

Родившийся в оттоманской империи, новый патриарх был признан турецким гражданином и был доброжелательно встречен в Стамбуле, где пресса отнеслась к нему с симпатией.

С первых же шагов, столь непосредственных, но глубоко символичных, секрет которых известен только ему одному, он успокоил умы, разоружил всякое недоверие. Например, он решил, что патриархат, как и все общественные здания, будет украшен национальным турецким флагом. Он быстро добивается от правительства либерального закона, позволяющего лучше реорганизовать православные общины. В 1951 году ему удается организовать издание еженедельной газеты Apostolos Andr?as , содержащей официальную информацию патриархата и живые размышления о сегодняшней религиозной жизни.

6 января 1952 года, с поощрения правительства, патриархат торжественно освятил Босфор, поскольку праздник Богоявления, т. е. Крещения Христа, соединяется в Православной Церкви с освящением воды.