По моему глубокому убеждению, все это прошло мирно по молитвам отца Иоанна. В 1990 году в одной из бесед отец Иоанн поделился со мной своими переживаниями. В Пскове на покое жил митрополит Иоанн (Разумов). Он более 30 лет управлял Псковской епархией, а отец Иоанн был знаком с ним с 1946 года. Батюшка с большим благоговением относился к митрополиту.

Но вот на исходе жизни пришло к иерарху-монаху искушение – обида на собрата, да еще совсем невиновного. На Псковщину был назначен новый архиерей, а владыку Иоанна по болезням и по возрасту почислили на покой. Обида возмутила душу архипастыря, и была она настолько серьезной, что он стал избегать любой встречи с вновь назначенным архиереем. И это искушение иерарха болью отзывалась в сердце отца Иоанна.

А бо-   лезнь тем временем совсем изнурила митрополита, но он не умирал. Батюшка же сетовал мне, что, видимо, Господь не принимает болящего из-за его обиды. Этот разговор происходил незадолго до Рождества. И я предложил отцу Иоанну поехать к митрополиту, чтобы поздравить его с праздником и попытаться примирить архипастырей. Отец Иоанн с радостью принял мое предложение.

На третий день Рождества, согласовав наш замысел с архиепископом Владимиром (Котляровым), мы отправились к митрополиту Иоанну. Владыка был совсем слаб, но нас узнал и обрадовался. Поздравляя его, отец Иоанн сказал ему о своей скорби. И вдруг к общей радости митрополит согласился принять архиепископа. Произошло долгожданное вымоленное примирение.

Братское целование и краткий, но теплый разговор положили конец тяжелому вражескому искушению. Через три дня владыка митрополит мирно отошел ко Господу. Молитвы отца Иоанна не дали врагу запнуть на исходе из жизни дорогого ему человека, всю жизнь с юности отдавшего служению Богу и Церкви.   В монастыре в праздничные дни совершается чин о Панагии[109].

В течение всего моего пребывания в монастыре я отдавал наместничью часть панагии отцу Иоанну. К нему приезжало много паломников, и он всегда был рад кого-то благословить этой святыней. В середине февраля 1992 года меня вызвали в Патриархию по церковным делам. Накануне поездки в воскресный день я по обычаю отдаю свою часть панагии отцу Иоанну, а он ее не берет.

Я пытался настоять на своем, но батюшка категорично отстранил мой дар со словами: «Вы едете в Москву, и панагия Вам пригодится». После трапезы в своей келье отец Иоанн благословлял меня в дорогу, как всегда прочитал молитву о путешествующих, помазал меня елеем, покропил святой водой. И в напутствие стал говорить мне, что все в Церкви делается по благословению и за послушание: «Все, что Вам будет поручать священноначалие, принимайте без рассуждения.

В воле Божией жить – самое спасительное».   233   Прощаясь с отцом Иоанном, я опять попытался отдать ему панагию. Он взял ее в руки, подержал, и я понял по его виду, что он сосредоточенно молится. Но он опять возвратил мне панагию со словами: «Отец наместник, я все время брал от Вас панагию с благодарностью, но на этот раз панагия Ваша. Да-да, теперь она Ваша. Не отказывайтесь. В этот раз панагия Ваша».

Видя настойчивость старца, я благоговейно принял от него дар. А на следующий день на приеме в Патриархии я узнал, что мне готовят там архиерейскую панагию. Так из рук старца я принял первую панагию, прикровенно известившую о готовящейся перемене в моей жизни. Всего три с половиной года я пробыл рядом со старцем, но в сердце моем он поселился до конца моих дней, вложив туда свою душу».

  Велика сила духа Божия Так будем же неукоризненными делателями на Ниве Господней и от Него примем дух премудрости и разума, дух ведения, так необходимые нам в наше бурное время 1990 год нес с собой отдаленные признаки надвигавшегося на Россию непроглядного бездорожья. Наглые силы и бесправие все чаще стали прорываться в общественную жизнь, обещая большие перемены в ближайшем будущем.

Отец Иоанн, не имеющий в келье никаких средств массовой информации, своим духовным ведением ощущал то напряжение, которое неминуемо должно было разразиться грозой. Изменения, грядущие на Россию в 1990-е годы, отец Иоанн чувствовал еще в 1970-х. Он вслух говорил о том, что придет к нам на исходе столетия, но никто из слышавших не понимал тогда его таинственных слов.

Хорошо запомнилась одна из таких бесед. Это было в 1970-е годы. Отец Иоанн был в Москве в одном священническом доме. За столом шла оживленная беседа. Неожиданно отец Иоанн изменился в лице и, всматриваясь куда-то в пространство, произнес: «Будьте внимательны и осмотрительны к себе, – и, показывая на богатую для тех лет трапезу, продолжал – этого будет много, даже слишком много.

Скудость останется в редких домах, у доживающих свой век и оставшихся произволением в старом времени. А новое захлебнется изобилием материальных благ. Так будет происходить, потому что   237   древний змий почувствует приближение конца и начнет бить хвостом. Брызги от его агонии и дадут этот очередной соблазн, «чтобы прельстить, если возможно, и избранных».

Но расплата за эти вражьи дары очень дорогая. Люди будут кружиться в нескончаемом водовороте, суете и погоне за приманками и растеряют душевное тепло и любовь. Искреннее сердечное общение будет большой редкостью. Духовное оскудение изгонит Дух Божий из жизни». Резко оборвал отец Иоанн речь свою. Отрешенно посидел несколько минут и вернулся к доселе оживленному разговору.