И как глубоко нужно знать жизнь, и какая должна быть сила молитвы и ответственности, чтобы   316   разрешать их! К духовнику идут, чтобы получить исцеление от язв греховных, чтобы понять, как бороться с немощами, как готовиться к достойному принятию Святых Христовых Таин, как, наконец, подготовиться к переходу в вечность. Именно с этим мы и шли к отцу Иоанну.

Он с готовностью отвечал на наши духовные нужды, но не отвергал и наших забот о житейском. В разговорах отца Иоанна нередко звучало хорошее, верное слово – «взращивание». Взращивание души человека! Этим деланием отец Иоанн был озабочен постоянно. Он вслушивался в человека, вглядывался в глубину его духа, вживался в его беду и молитвой предстоял за него пред Богом, покрывая любовью и состраданием.

Я видел, что и он не всегда и не все вопросы решал положительно и сразу. Со временем и я понял, что многое в нашей жизни не разрешается сейчас, в данной обстановке, и это причиняет нам беспокойство и даже страдание. Вот такой пример: св. равноапостольная княгиня Ольга скорбела и молилась за своего сына о его обращении к вере, но так и умерла, не получив желаемого.

И только во внуке ее молитвы дали плод. Апостол Павел нес по жизни скорбь от «пакостника плоти» и, как ни молился, не обрел освобождения. Господь сказал ему: «Довлеет ти благодать Моя». И мы частенько слышим глас Господень к нам: «Сила Божия в немощи совершается. В терпении вашем спасайте души ваши». Значит, и немощь человеческая может стать силой для нас. Но как дорасти до такого понимания?

А каждый человек переживает на своем жизненном пути нечто подобное. Отец Иоанн не уставал напоминать, что только в вере и доверии Богу кроется сила для несения нашего жизненного креста. «Учитесь предавать себя воле Божией, тогда терпение ваше обретет смысл и станет спасительным подвигом работы для Бога».   317   На протяжении многих лет, видя в отце Иоанне многие и разнообразные духовные дарования, я поражался тому, что сам-то он не придавал им никакого значения и не терпел от них вреда.

В духовнической же практике я сталкивался с тем, что судьба даровитых людей, да и тех, кто с ними общался, часто трагична. Я задумался. И в писаниях преподобного Максима Исповедника нашел ответ на мой вопрос. Он так молился: «Господи, если Ты считаешь, что дарование, которое Ты мне даешь, нужно мне и тем, с кем я общаюсь, дай мне с этим дарованием и меру смирения».

Значит, и дарования отца Иоанна были надежно защищены его смирением. Я был свидетелем такого случая. Заходит отец Иоанн в Михайловский храм, он – служ'ащий, но уже опаздывает, все волнуются, пора читать входные молитвы. Он бежит и на ходу приговаривает: «Благо мне, яко смирил меня Господь». Да мало ли примеров своего смирения явил нам отец Иоанн.

Думаю, что некоторые его духовные дарования остались для нас сокрытыми именно его смирением. Вспоминаю важный духовный урок, преподанный мне отцом Иоанном. Подходит он ко мне в храме и прикасается к моему иерейскому кресту со словами: «Ну что, надо бы крест-то уже и коронкой украсить?» Я отвечаю шуткой: «Да я, батюшка, не против». А он продолжает: «Я носил свой первый иерейский крест 25 лет и любил его особенно, а ты сколько?» Отвечаю: «А я только 12. И Вы меня утешили.

Раз Вы столько времени довольствовались иерейским крестом, то я тоже буду спокоен». Вот такой простой, но впечатляющий урок. Сам   318   имея понятия духовные, он прозревал движения души и в другом человеке. А бывало и так: идешь к отцу Иоанну с намерением что-то сказать, а он, будто не замечая, уходит от тебя. И начинаешь понимать, что шел к нему, не обдумав того, о чем хочешь его спрашивать.

А иногда наоборот – заходишь в алтарь озабоченный, но помысла о том, чтобы поделиться своими переживаниями, нет. Так отец Иоанн сам вдруг идет к тебе: «Что случилось, что такое?» И сразу открываешь душу, все ему выложишь. Батюшка, наблюдая нынешнюю духовную жизнь, с тревогой размышлял: «Почему не стало старцев? – И сам отвечал: – Потому что не стало послушников».

Но он же и воодушевлял нас, когда говорил о Церкви, о благодати, в ней обитающей, о благодати священства, о силе Креста. Отец Иоанн, когда приехал в Печоры и стал служить, подчеркивал, что Печоры – особый город. В чем же заключалась его особенность? Только сам, прослужив много лет, я понял смысл того, о чем он говорил. В Печоры приводят людей трудные обстоятельства жизни.

Чаще приезжают люди с трагическими судьбами. В большинстве своем замкнутые, озлобленные, настороженные. Обиженные на жизнь, израненные, они в одиночестве несут свою боль. И нужно много любви и тепла, чтобы человек оттаял, приоткрыл свою душу. И когда вдруг такое случается, ты воспринимаешь человека, как сделавшего первый шаг к воскрешению своей души.

Его не осудишь, как бы грешен он ни был, но тотчас оправдаешь, посочувствуешь. Но иногда этого ждать приходится долго. Помню, долгое время в храм приходила женщина, суровая – ни «да», ни «нет», благословения не берет. Постоит и уходит. Я задумался: «Может, чем-то соблазнил ее?» Прошло много времени, прежде чем она попросила ее поисповедовать.

Когда она приоткрыла свою жизнь, я узнал, что в ней шла самоуглубленная рабо-   та над собой, которая сопровождается необходимостью преодолевать искушения. Вот отец Иоанн всегда хорошо понимал внешнее и внутреннее делание, совершаемое в человеке. Часто на простых жизненных примерах он давал нам понятия о христианском взгляде на жизнь. Он рассказал один случай: «Был престольный праздник, кончилась служба, все пошли к отцу настоятелю разговляться, сидим зимой в тепле, пьем горячий чай.