Старец ясно видел мое внутреннее духовное состояние. Незадолго до одного из самых   130   тяжких моих искушений он предупредил меня, куда я направляюсь. Это и помогло мне не пасть духом окончательно в те страшные дни, без отца Иоанна я бы просто погиб. Прелесть – болезнь страшная. Как чуткий доктор, своей целительной молитвой, постоянным вниманием и сердечной памятью выхаживал отец Иоанн меня многие годы.

Могу ли я сказать сейчас, что свободен от прелести? Нет. Но то страшное помрачение, которым я недуговал, все же минуло, и я теперь, как гадаринский бесноватый, свидетельствую о том, что сотворил со мной Господь. Другая напасть – следствие первой: полное отсутствие способности слушать, слышать и слушаться. Поразительно, но при этом кажется, что ты-то как раз и пребываешь в полном послушании. Это – тоже прелесть.

Когда я впервые попал в келью к отцу Иоанну, ощущения мои были, наверное, как у послов великого князя Владимира в Константинопольской Софии: где я был? Почувствовал только безграничную любовь Божию, явленную мне через старца. Ничего не запомнил, не услышал и не понял, кроме того, что здесь – место святое, что здесь я найду ответы на все свои вопросы.

Перечитывая теперь батюшкины письма, я с удивлением вижу, что в самом первом письме он сказал мне все. Разумный человек, цель которого – следовать воле Божией, довольствовался бы этим единственным письмом всю жизнь. Но со мной было иначе. Три воли действуют в человеке – и воля Божия у меня была тогда только на языке и на «кончике ума», а в реальности мною активно пытались руководить две другие: человечес-   131   кая и вражья.

Я приходил и приходил к батюшке, не желая принять сердцем то, что было мне сказано ясно и надолго. Теперь я сам имею учеников и смею утверждать: молодые люди противятся совершенно ясным путям, и их все время тянет на пути бесплодные, сомнительные. Они не хотят просто послушаться либо слушаются, в душе противясь этому. Как это тяжело мне, а как было отцу Иоанну со мной!

А как Господу нашему Иисусу Христу со всеми нами! Господи, прости нас, грешных! Но, молитвами отца Иоанна, понемногу пришел я все же в такое устроение, при котором следование воле Божией доставляет радость и утешение. И сегодня, когда отец Иоанн присоединился к сонму подвижников веры и не напишет письма, его заветы часто спасают меня в житейских обстоятельствах.

Если скорби, грехи или другие обстоя-ния пытаются потопить мой кораблик, я двумя руками хватаюсь за то жизненное послушание, которое дал мне батюшка, этим и спасаюсь. Христианское отношение к жизни – как об этом мало пишут, мало говорят! Отец Иоанн сразу сориентировал меня: «Учись христианскому отношению к жизни у своей бабушки». Он ее хорошо знал. Но как я мог учиться у бабушки? Я люблю ее (она еще жива), но чтобы учиться у нее? Я недоумевал. А учиться-то было чему.

Учиться жизни в ее человеческих проявлениях, ценить и саму жизнь. Учиться любить людей, тебя окружающих, дорожить жизнью своей и тех, кто рядом, без всяких различий, верующие они или нет, грешные или праведные… У меня расставание с грешной жизнью прошло слишком резко: я решил забыть все прошлое. Отец Иоанн сразу же меня предостерег: не бросаться ни людьми, ни даже вещами.

Благодаря этому совету я начал всматриваться в ближних и дальних и только тогда понял, что говорил мне батюшка. Позднее, когда я научился ценить жизнь, рядом со мной появились удивительные люди, настоящие христиане, живу-   щие в богоборческом государстве, но сохраняющие веру, простоту, не имеющие и тени «показного» христианства. Раньше я не заметил бы их, пребывая в своем первобытном состоянии.

Скажу о главном завете отца Иоанна – о вере в Промысл Божий, ведущий человека ко спасению. Эта мысль часто согревает, утешает и направляет меня в теперешней жизни… Я приезжал к отцу Иоанну один-два раза в год рассказать о прожитом и получить благословение на дальнейшие труды. Сначала я писал письмо с изложением текущих обстоятельств, по дороге в Печоры молился, все как-то выстраивалось, прояснялось.

В монастыре либо в келье самого батюшки, либо через келейницу я получал вразумление и благословение. Возвращался домой со всеми решенными проблемами, полный сил к своему послушанию. И так много лет! Однажды я очень тяжело заболел, на целый год пришлось оставить работу. Тогда-то я особенно ощутил на себе силу молитв батюшки о моем исцелении. К удивлению врачей, от болезни не осталось и следа. Я же, выздоровев, изменился внутренне.

Меня лечили сильными анти-   133   биотиками, от которых я чуть не оглох. Было это во время Великого поста. Приехал я к отцу Иоанну попросить благословение на употребление молока, чтобы нейтрализовать лекарства. Я был уверен, что батюшка разрешит. Но услышал от него: «Дорогой мой, не могу тебе дать такого благословения. Церковные правила придумал не я, а Святые Отцы, и не мне их отменять!

» Отец Иоанн посоветовал мне, употребляя молоко, не забывать приносить в этом покаяние на исповеди. Батюшка всегда говорил для пользы конкретного человека. И по сей день я продолжаю получать несомненную пользу именно от этого совета. Важное воспоминание связано с диссертаций, писать которую мне отец Иоанн настоятельно рекомендовал и благословил.

Начал я это дело с желанием побыстрее защититься и заняться чем-нибудь более интересным. Но эксперименты растянулись на многие годы. Было трудно! Я терял все добытое, начинал снова и снова. Наконец диссертация состоялась. Там нет ничего лишнего, красивые эксперименты, показательные результаты… Приехал я к отцу Иоанну доложить о научных свершениях и уже на пороге его кельи услышал от батюшки: «Женя, я писал эту диссертацию вместе с тобой!» Что тут скажешь!