Только Господь зрел их, да совесть была на страже. В тихости, в незримости от людей, в безвестности жил и трудился произвольный послушник. Но отеческое внимание батюшки и его молитва сопровождали трудника по жизни. Возникающие опасности и преткновения учили молиться не кончиком языка, но сердцем. Живой религиозный опыт созидал и живую веру. Об одном из таких опасных происшествий рассказывает Александра Дмитриевна Баранова[75].

«В начале 1972 года позвонил мне друг   136   батюшки отец Порфирий76, священник Богоявленского собора*. Когда-то давно они вместе служили в Измайловской церкви. В разное время их репрессировали, в лагере они вновь встретились. Общность судьбы и духовность устремлений их сблизила. Встретилась я с ним. Подает мне отец Порфирий запечатанный пакет со словами: «Сделай милость, отвези это отцу Иоанну. Он знает, что с этим делать». Поручение я выполнила.

Провожая меня в обратный путь, отец Иоанн вернул мне этот пакет нераспечатанным, но приложил список вещей. Чего там только не было: Евангелия, чаши, паникадила, подсвечники – не перечесть! Все это надо было изготовить. Я взмолилась: «Батюшка, у меня и знакомых-то таких нет, кто бы мне помог. И мастеров не знаю где искать!» Благословляя, он меня успокоил: «А молитва-то на что?

Попросим преподобномученика Корнилия да княгиню Ольгу. Для монастыря и Троицкого собора заказ этот. Мастера-то сами и прибегут». По молитвам отца Иоанна все устроилось чудесным образом. Мне оставалось только готовые изделия переправлять в Печоры. Но с этим делом не обошлось без приключения. Позднее об этом мне поведал сам батюшка: «Просыпаюсь в 4 утра.

С изумлением вижу, как в открытую форточку тянется рука. Перекрестился, наваждение какое-то. Стал молиться, не пойму, к чему страхование сие? А после литургии подошли пожилые паломницы-москвички, и мне стало все понятно. Это их молитвы стучались в окно, извещая о грозящей опасности. Старушки везли в монастырь паникадила. В вагоне ими заинтересовался мужчина: «Ну, бабки, доездились.

Будет вам нынче праздничек», – бесцеремонно подсел он рядом. Вот тут-то они всех святых вспомнили, а особенно звали на помощь преподобномученика Корнилия. Скоро уж и Печоры, а «страж» ------------------------ *Богоявленский собор в Елохове г. Москвы. С 1938 по 1991 г. Патриарший кафедральный собор.   137   все при них.

Когда за окном показались первые печорские огоньки, неожиданно он вскочил и опрометью бросился к туалету. А старушки с той же поспешностью выскочили в тамбур. Дверь у проводника была уже отперта. Побросали они вещи свои в темноту и вернулись в вагон. А провожатого так больше и не видели. Сошли спокойно, вернулись за грузом и благополучно добрались до монастыря».

В разговорах отца Иоанна часто возникал образ ученичества. Были и экзамены, но не теоретические, а жизненные, которые давали почувствовать ученику истинное положение дел в отношении его духовности и ограждали от обольщения. А батюшка ободрял: «Очередной жизненный экзамен подарил тебе Господь. Прими его от Господа с любовью, без ропота, без уныния и досады. Молись!

Согрей унылое сейчас твое сердечко молитвой Оптинских старцев, чтобы живая покорность твоя пред всемогущей волей Божией скорее даровала тебе желанную ослабу и печаль преложилась на радость». Постепенно он приучал чадо к необходимости сознательного отношения к своему жизненному кресту: «Пусть для тебя всякая прискорбность жизни станет любезна обетованиями той радости, которая живет и животворит навеки.

Божие благословение тебе и неизменная молитвенная память в укреплении твоих немощей, чтобы никогда не предаваться унынию, зная о том, что никакая горесть земли не может пересилить нас, потому что «довольно для нас Его благодати на всякое время». Отец Иоанн, проживший в миру почти 60 лет, на опыте познал, что монах формируется только в сердце.

Никакие жизненные обстоятельства, даже самые противные монашеству, не смогут исторгнуть у взрастившего в себе это Божественное семя. Поэтому сам он никого не подталкивал на монашество, терпеливо ожидая, когда сердце человека самой его жизнью правдиво и явно скажет об этом.       Жди, Господь Сам все управит! Общение с ним способно поставить любого священника на путь истинного пастырства.

Он – тот камертон, которому нужно многократно сверять свою духовную тональность   О духовническом участии отца Иоанна в своей жизни рассказывает епископ Зарайский Меркурий[77]. «Говорить о дорогом батюшке и просто, и сложно одновременно. Так происходит, когда люди, находясь еще в земной юдоли, становятся причастными к сообществу Небесному… С трепетом называю отца Иоанна своим духовником или духовным руководителем.

Такие отношения подразумевают постоянное духовное окормление, даже в самых, казалось бы, маловажных вопросах. Все самые значительные ситуации в моей жизни были решены с его благословения, его молитвами, его добрым пастырским советом. Потому мои воспоминания о батюшке – это несколько памятных историй из жизни. Не будь в ней отца Иоанна – Бог знает, как она сложилась бы… Мне было лет четырнадцать, когда я впервые увидел отца Иоанна.

Ольгин день в псковском Троицком кафедральном соборе. Людей собралось очень много. Все стояли плотной стеной в ожидании приезда к литургии приснопамятного владыки митрополита Иоанна. Что и говорить, любили горячо псковичи «нашего дедушку»! Где-то на солее тихо читали часы, и сама атмосфера, наполнявшая собор, была очень напряженной, готовой разразиться ярким и значимым «От вос-   141   ток солнца до запад хвально имя Господне!