Сущность Божия не постижима и не именуема. Правда, в Священном Писании имеются тексты, как будто говорящие о Божественной Сущности, например: Я есмь Сущий (Исх. 3, 14); Бог есть свет (Ин. 1, 4–7); Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8); Господь есть Дух (2 Кор. 3, 17) и т. д. Все утверждения такого рода выражают, однако, лишь то, каким образом Бог открывается в мире. Так, человек познает Бога как Источник Жизни и бытия и именует Его Сущим и Жизнью; постигает, что Бог бестелесен, не зависим от пространства и времени, и называет Его Духом; в действиях познает Его как любовь, мир, свет, силу, премудрость и т. д. и соответственно именует Его Самого. Но никакое отдельно взятое имя, ни их совокупность не могут выразить в полноте всего богатства Божественной жизни.

Все катафатические (положительные) имена, все, «что мы говорим о Боге утвердительно, показывает нам не естество Его, но то, что относится к естеству (ему сопутствует)», – пишет святой Иоанн Дамаскин. Если одни из имен, утверждающие, что Бог есть жизнь, любовь, свет, могущество и т. д., указывают соответствующие вечные силы и действия Божества, то другие, например, Творец, Господь, Владыка, Царь, Спаситель, Судия, говорят об отношениях Бога с тварью, о действиях Бога в отношении к творению.

Правильно воспринять положительные высказывания Писания о Боге мы можем только апофатически, в сознании того, что Он не есть ни жизнь, ни свет, ни премудрость в общепринятом смысле. «Мои мысли – не ваши мысли, не ваши пути – пути Мои, – говорит Господь. – Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших и мысли Мои выше мыслей ваших » (Ис. 55, 8–9). За каждым своим библейским определением Он остается Богом сокровенным, познаваемым только в опыте веры. Поэтому святой Иоанн Лествичник пишет: «Любовь есть Бог, а кто хочет определить, что есть Бог, тот, слепотствуя умом, покушается измерить песок в бездне морской». Не только Сущность Божия не постижима, но и Божественные энергии познаваемы лишь отчасти, в меру нашей причастности к Богу.

Святой Ириней Лионский учит об абсолютном единстве в Божестве всех Его свойств и сил: «Бог прост и несложен и весь Самому Себе подобен и равен; Он весь есть чувство, весь – дух, весь – мысль, весь – ум, весь – слух, весь – око, весь – свет и весь – источник всех благ». По этой причине, во избежание антропоморфных представлений о Боге, не следует мыслить о Его разуме, воле и чувстве как о какихто вторичных качествах Божественной природы. По словам святого Максима Исповедника, все определения Бога (благость, мудрость, любовь, ведение, истина и т. д.) не являются в Боге в собственном смысле свойствами, ибо в Нем нельзя различать сущность и качества, как это мы делаем, когда говорим о тварном бытии. Например, человеку свойственны разум, воля и чувства. Но о Боге нельзя сказать, что у Него есть разум, воля, благость и т. д. Он Сам есть разум, воля, жизнь, любовь и т. д. Каждая Его сила и энергия есть Сам Бог лично присутствующий, хотя и вне Своей Сущности.

А. ПРЕМУДРОСТЬ И РАЗУМ

Понятия премудрости и разума (сил Божественной природы) в Священном Писании совпадают. Так, в книге Притчей сама Премудрость говорит: «Я разум, у меня сила » (8, 14) – и далее: «Не премудрость ли взывает? И не разум ли возвышает голос свой?» (8, 1) Если сказано, что Господь… небеса утвердил разумом (Притч. 3, 19), то и о Премудрости говорится, что она была «художницей», т. е. устроительницей мира (8, 30). Поэтому нет оснований видеть в Премудрости Божией только свойство Божественного разума. Например, для святого Иоанна Дамаскина разум и мудрость – это синонимы, означающие созерцательную способность разумного существа.

Бог является источником истинной премудрости и разума. Он… дает мудрость мудрым и разумение разумным (Дан. 2, 21). Он подает человеку сердце разумное, чтобы… различать что добро и что зло (3 Цар. 3, 9). Можно приобретать у Бога премудрость и разум, как некое богатство и источник жизни (Притч. 16, 22), и терять (21, 16; 23, 26). Особенно ярко этот энергийный характер Божественной Премудрости изображен в следующих словах Писания: Премудрость подвижнее всякого движения и по чистоте своей сквозь все проходит и проникает. Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя… Она есть отблеск вечного света, и чистое зеркало действия Божия, и образ благости Его… пребывая в самой себе, все обновляет и, переходя из рода в род в святые души, приготовляет друзей Божиих и пророков… Она прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд; в сравнении со светом она выше (Прем. 7, 24–29). Будучи сама одним из высших даров Святого Духа (Прем. 7, 14; 9, 17), она предстает в Писании распределительницей всех благ: жизни и счастья (Притч. 8, 32–36; Сир. 14, 25), безопасности (Притч. 3, 23–26), благодати и правды, славы и богатства (Притч. 3, 13–16; Прем. 8, 5), равно как и всех добродетелей (Прем. 8, 7).

Еще в Ветхом Завете Премудрость изображалась как некая личность, сопутствующая всем действиям Бога в мире. При творении она веселилась пред лицом Божиим (Притч. 8, 27–31). Она правит вселенной (Прем. 8, 1), направляет историю мира (Прем. 10, 1–19) и обеспечивает людям спасение (Прем. 8, 13). Она открывает им Божественную волю (Прем. 9, 9), призывает воспользоваться всеми ее благами (Притч. 8, 1–21), вкусить от Ее трапезы (Притч. 9, 4–5).

В новозаветных писаниях Господь наш Иисус Христос предстает как Учитель высочайшей Премудрости, подтверждаемой силами и чудесами (Мф. 12, 42; Мк. 6, 2; Лк. 2, 40). Он обещает Своим последователям дар премудрости, которой не возмогут противоречить, ни противостоять все противящиеся (Лк. 21, 15). Христос строит Свою речь по образцу ветхозаветных речей Премудрости Божией: «Придите ко Мне» (Мф. 11, 28; ср.: Сир. 24, 21); «приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Ин. 6, 35; ср.: Ис. 55, 1; Притч. 9, 1–6). Здесь обещано больше, чем можно ожидать от речей какоголибо мудреца. Апостол прямо именует Христа Премудростью Божией (1 Кор. 1, 24, 30), потому что в Нем сокрыты все сокровища премудрости и ведения (Кол. 2, 3). Во Христе откровение Божественной Премудрости достигает своей полноты (Мф. 13, 35; Рим. 11, 33). В Нем все ветхозаветные высказывания о Премудрости Божией получают свою окончательную значимость: Он и есть воплощенная Ипостасная Божественная Премудрость.

Вне Бога нет истинной премудрости, и нет разума… вопреки Господу (Притч. 21, 30). Земная мудрость, основанная на искаженном, нецелостном и рассудочном знании, имеет совсем иную природу, чем мудрость Божественная. Таково то обманчивое знание, к которому увлек наших прародителей коварный змей (Быт. 3, 1).

Плотская мудрость судит обо всем с позиции падшего человека и не способна возвыситься к познанию вещей Божественных. Она дошла до безумия, когда, отвергнув Живого Бога (1 Кор. 1, 21), через своих служителей осудила на смерть Господа Славы (1 Кор. 2, 8). Поэтому Бог осудил и отверг эту мудрость земную, душевную, бесовскую (Иак. 3, 15; 1 Кор. 1, 19; 3, 15). Он решил спасти мир безумием Креста, чтобы посрамить безумную мудрость века сего (1 Кор. 1, 17–25).

Неисследимая Божественная Премудрость (Рим. 11, 33) нисходит свыше от Отца светов (Иак. 3, 17). Она не является естественной способностью человека, но даруется достойным душам, искренне ищущим Бога, хотя бы они и были, подобно Апостолам, младенцами во внешней мудрости и знании (Мф. 11, 25).