С человеком тщеславным, самовлюблённым, подверженным хвастовству, очень тяжело общаться. Ведь слово общение означает, что мы имеем с собеседником что-то общее, а тщеславного интересует только собственная персона. Его «Эго», самолюбие превыше всего. Местоимения «я», «у меня», «мне» занимают в его речи первое место. Это всё, в лучшем случае, взывает усмешки окружающих, а в худшем – раздражение, зависть и отчуждение.

Наоборот, человек скромный, относящийся к себе с самоиронией, всегда приятный собеседник, у него много друзей, с ним приятно общаться. В разговоре он больше слушает, чем говорит, избегает многословия и никогда не выпячивает своё «я». Тщеславный, заражённый «звёздной болезнью» человек рискует остаться один, ибо любит только себя и своё тщеславие.

Тщеславие может иметь не только грубые, прямые формы, но и рядиться в одежды смиренные, даже монашеские. Парадоксально, но тщеславный может даже совершать аскетические подвиги и гордиться своим «смирением». Питаемый тщеславием и врагом рода человеческого такой горе-монах может весьма преуспеть в своих «подвигах», но Господь обязательно смирит его.

В Константинополе жили два брата мирянина, они были весьма набожны и много постились. Один из них ушёл в монастырь и стал иноком. Его навестил оставшийся в миру брат. Тут он увидел, что инок принимает пищу в обеденное время, соблазнившись, сказал ему: «Брат, в миру ты не вкушал пищу до заката солнца!» Монах ответил ему: «Это правда! Но в миру я насыщался через уши, пустые людские слова и похвала немало питали меня и облегчали труды подвижничества».

Когда мы затеваем какое-либо хорошее дело, нужно особенно быть настороже, чтобы не быть пленённым тщеславием. Ведь очень часто, когда мы помогаем людям, нами в глубине души движет самолюбие и тщеславие, и вроде бы совершив доброе дело, мы можем ожиданием суетной похвалы испортить весь труд. Трудящийся ради тщеславия и похвалы уже получает награду здесь, а значит не получит её из рук Творца.

Иногда мы можем наблюдать, как легко и быстро идёт дело, если нами движет тщеславие и, наоборот, с каким скрипом и какими искушениями продвигается иной раз по-настоящему доброе дело, затеянное без тайного желания получить похвалу и самоудовлетворение. Если же мы в чём-либо преуспели, нужно почаще вспоминать слова пророка Давида: «Не нам, Господи, не нам, по имени Твоему дай славу» (Пс. 113, 9).

И особенно полезно, если за труд нас не только не отблагодарят, но даже наоборот, будут поносить. Преподобный Исаак Сирин говорит: «Пей поношения как воду жизни». Вот такое дело, действительно принесёт пользу душе. А «за неблагодарных Бог благодарит», - как говорил один мой хороший товарищ, ныне уже покойный. Один святой отец сказал, что воздаяние бывает не добродетели, не труду ради неё, а рождающемуся от этого смирению. Тщеславие свт.

Феофан Затворник называет «домашним вором», оно подкрадывается незаметно и похищает у нас тот труд и награду за него, которые мы затеяли ради Бога и ближнего. То же происходит, когда мы из хвастовства начинаем рассказывать про свои добрые дела другим людям, сами у себя похищая возможность получить награду от Господа за них. Тщеславие может похитить и молитвенные труды, если они совершаются без смирения.

Борьба со страстью Как же бороться с этим хитрым змием, который исподволь пролезает в душу и похищает наши труды, сводя их на нет? Как уже неоднократно говорилось, противопоставлением ему противоположной добродетели – смирения. Например, известно, что самолюбие, обидчивость – есть порождение тщеславия. Человек, не терпящий критики, легко ранимый мгновенно обижается и как бы говорит себе: «Как они смеют?

Ведь я не такой, я хороший, как они могут так говорить?» Итак, как бороться с тщеславием и стяжать смирение? Сейчас я скажу очень неприятную для всех нас вещь: «Скорее всего, наши обидчики, критики правы. Ну, пусть не на все 100 %. Ведь со стороны виднее. Мы представляем себя всегда лучше, чем мы есть на самом деле, прощаем себе многое, чего не потерпели бы в других. Так что, есть над чем задуматься.

Обидчивого критика повергает в уныние, а для умного человека она является стимулом для роста. Критика вообще бодрит и не даёт почивать на лаврах, понуждает к исправлению. Мы должны не только не обижаться, но поклониться в ноги обидчикам, как нашим воспитателям, которые вовремя дают нам по носу и подрезают крылья нашему тщеславию. Обиду, как и гнев, нужно гасить, когда она ещё является маленьким угольком, искрой.

На самом подходе, пока пламя обиды ещё не разгорелось. Если в костёр не подкладывать поленьев, он потухнет. Если обиды не «солить», не осуждать, а постараться поскорее забыть (или просто изменить своё отношение к критике, т.е. принять её к сведению) обида быстро пройдёт. Люди духовные, подвижники не только не боятся поношений, но и с радостью принимают, как будто напрашиваются на них, тем самым, скрывая свои подвиги.

Старец Паисий Афонский рассказывал: «В одном монастыре Греции был обычай: за трудную работу давать братиям немного денег. Многие монахи хотели потрудиться побольше, а полученные деньги раздать бедным. Так делали все. Только один монах поступал по-другому. Никто никогда не видел, чтобы он подал милостыню хотя бы одному бедняку. И его прозвали Жадиной. Проходили годы. Всё оставалось по-прежнему. «Вот скупердяй!», - думали другие монахи.

Но вот пришло время перейти монаху, прозванному Жадиной, в жизнь иную, и он умер. Когда в окрестных селениях узнали про его смерть, в монастырь стали стекаться все жители, чтобы попрощаться с умершим. Они оплакивали его и сожалели о его смерти. А братия удивлялась. «Что сделал вам доброго этот человек, если вы так оплакиваете его?» - спросили они. Один крестьянин сказал: «Он спас меня!» А другой добавил: «И меня!