На пути монахов лежат другие препятствия - те искушения, которые не знакомы людям, живущим в миру. Это особая борьба, особый подвиг. Но, повторяю, возможность раскрыть свой внутренний потенциал, посвятить всю свою жизнь Богу предоставляется тем монахам, которые приняли постриг по призванию. Монашество, как я уже сказал, - это наиболее радикальное выражение того хождения "узкими вратами", к которому Господь призывает всех христиан.

В древней Церкви монашество складывалось постепенно. Были группы аскетов, подвижников, которые давали обет безбрачия; некоторые из них уходили в пустыни, другие оставались жить в городах. Главной своей целью они ставили духовную работу над собой - то, что в Ветхом Завете называлось "хождением перед Богом", когда вся жизнь человека была ориентирована на Бога, когда всякое дело, всякое слово было посвящено Богу.

В Сирийской Церкви в IV веке эти подвижники назывались "сынами Завета" или "дочерьми Завета": они давали обет безбрачия, чтобы посвятить себя служению Богу и Церкви. В Каппадокии в тот же период монашеское движение развивалось быстрыми темпами, создавались общины аскетов. Важную роль в формировании каппадокийского монашества сыграл святитель Василий Великий.

От него до нас дошло несколько сборников нравственных правил. Принято считать, что это монашеские правила, однако слово "монах" в них не употребляется. Дело в том, что Василий Великий писал свои правила не только для монахов, но для всех аскетически настроенных христиан - всех тех, кто хотел строить свою жизнь по Евангелию. Ведь по сути монашество - не что иное как евангельскай образ жизни, стремление к исполнению тех же самых заповедей, которые даны живущим в миру.

Не случайно святой Иоанн Лествичник говорил: "Свет монахам - ангелы, а свет для людей - монашеское житие". И не случайно в византийскую эпоху и на Руси монашескую жизнь воспринимали как некий эталон, и жизнь общества была в значительной степени ориентирована на аскетические монашеские правила. Таким образом, нет никакого противоречия не только между монашеством и браком, но и между монашеством и жизнью в миру.

Святой Исаак Сирин говорит, что "мир" есть совокупность страстей. И монах уходит от такого "мира" - не от мира как творения Божия, но от падшего, греховного мира, погрязшего в пороках. Уходит не из ненависти к миру, не из гнушения миром, но потому, что вне мира он может накопить в себе тот духовный потенциал, который потом реализует в служении людям.

Преподобный Силуан Афонский говорил: многие обвиняют монахов, что они даром едят хлеб, но молитва, которую они возносят за людей, ценнее многого из того, что люди совершают в миру для пользы ближних. Преподобный Серафим Саровский говорил: "Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся". Уходя в пустыню на пять, десять, двадцать, тридцать лет, отшельники приобретали "дух мирен", тот внутренний мир, которого так не хватает живущим в миру.

Но потом они возвращались к людям, чтобы поделиться этим миром с ними. И, действительно, тысячи людей спасались вокруг таких подвижников. Конечно, было множество подвижников, которые ушли из мира и не вернулись в мир, которые умерли в неизвестности, но это не значит, что их подвиг был тщетным, потому что молитвы, которые они возносили за ближних, многим помогли.

Достигнув святости, они стали ходатаями и заступниками за тысячи людей, которые были спасены их молитвами. Принимая постриг, монах дает три основных обета: нестяжания, целомудрия и послушания. Нестяжание можно понимать по-разному. Речь может идти о полной добровольной нищете, когда человек отказывается от всех земных благ, от всякой собственности.

Но в большинстве случаев речь идет о том, что монах, обладая теми или иными материальными благами, относится ко всему, что имеет, так, будто это взято взаймы. Монах и к жизни должен относиться так, будто она дана ему взаймы. В "Лествице" и других памятниках аскетической литературы говорится о добродетели странничества, когда человек понимает, что не имеет здесь, на земле, "пребывающего града, но грядущего взыскует", потому что его духовная родина - Небесный Иерусалим.

И именно к нему устремлен духовный взор монаха. Обет целомудрия не сводится только к безбрачию. "Целомудрие" - славянское слово, которое несет в себе очень глубокий смысл. Оно говорит о том, что человек должен "целостно мудрствовать", то есть во всех своих поступках и помыслах руководствоваться "мудростью, сходящей свыше", которая есть Сам Христос. И, наконец, послушание.

Этот монашеский обет может быть исполнен по-разному: монах в монастыре находится в послушании у своего игумена, монах, служащий на приходе, - у своего епископа. Но каковы бы ни были внешние обстоятельства жизни монаха, он всегда должен помнить, что его жизнь уже не принадлежит ему, она отдана Богу, Церкви и людям. И монах только тогда оправдывает свое призвание, когда его жизнь приносит плоды и по отношению к Богу, и по отношению к Церкви, и по отношению к людям.

Монах приносит пользу в отношении Бога, если постоянно работает над собой и, духовно преуспевая, восходит "от силы в силу". Он приносит пользу Церкви, либо если совмещает свою монашескую жизнь со служением Церкви в сане священника, либо если, не будучи священником, занимается какой-то другой церковной деятельностью, например, благотворительностью, преподаванием.

Монах приносит пользу людям, если либо передает им тот духовный опыт, который накопил в себе, либо накапливает в себе этот опыт, чтобы потом поделиться им с людьми, либо просто молится за людей. В конечном итоге, послушание - это вслушивание в волю Божию, стремление человека максимально приблизить свою волю к воле Божией. И монах - это тот, кто добровольно отрекается от своей воли, передавая всю свою жизнь в руки Божии.