Ночная молитва имеет у Исаака всеохватывающий характер и рассматривается как универсальное средство для достижения просветления ума. Любимый герой Исаака, преподобный Арсений, «накануне воскресного дня становился спиной к солнцу и простирал руки к небу — до тех пор, пока солнце не взойдет и не осветит его лицо» [157] . Благодаря бдению Арсений достиг такого просветления, что во время молитвы весь становился подобным огню [158] .

Таким же образом и преподобный Пахомий, равный Арсению, проводил ночи в бдениях и до такой степени очистил свое сердце, что видел невидимого Бога, словно в зеркале. «Таковы плоды бдения, таковы блаженства упражняющихся в нем, и таковы венцы этой борьбы» [159] . Преображение ума, очищение сердца и мистическое видение Бога являются главными плодами ночного бдения.   6.

Молитвенное правило: «закон свободы» и «закон рабов» [160]  Говоря о бдении, мы отметили, что Исаак рекомендует «вести себя со всякой свободой» и не стремиться во что бы то ни стало вычитать положенное правило. К этой мысли он возвращается постоянно, подчеркивая, что «рабское» отношение к правилу, при котором главным считается вычитывание положенного круга молитв, не избавляет человека от смущения и мятежных помыслов, тогда как «свобода» приводит ум в мирное состояние: Хочешь ли насладиться стихословием во время службы твоей и принять ощущение произносимых тобою слов Духа?

Отложи совершенно в сторону количество стихословий, не принимай в расчет знания меры в стихах, произноси их как молитву, оставь обычное вычитывание... И если есть что­либо в молитве, усвой это себе, и когда ум твой утвердится в этом, тогда смущение уступит свое место и удалится. Ибо в рабском делании нет мира уму, а в свободе чад нет мятежного смущения [161] .

Тема молитвенного правила рассматривается в Беседе 4 из 2-го тома. Основная мысль этой Беседы: правило, включающее в себя разнообразные молитвы, необходимо для тех, у кого ум не достиг состояния просветления, в то время как просветленный ум в подобном правиле не нуждается. Другая, сходная идея: правило полезно в состоянии духовного расслабления, но излишне в периоды благодати. ...

Просветленный ум, — пишет Исаак, — не нуждается в разнообразных молитвенных словах: лишь одной двери молитвенной достаточно для него, чтобы погрузился разум в молитву и растворился в Боге. Ибо разнообразие молитв весьма помогает разуму, изможденному рассеянностью: благодаря им и под действием их силы разум сокрушается и приобретает сладостную молитву с продолжительными коленопреклонениями, ходатайством за тварь и молениями многострадальными, исторгаемыми изнутри.

И так с каждым словом, которое встречает он [162] в этих молитвах, он бывает как бы человеком, пробудившимся от сна: случается ему все время встречать в них восхитительные прозрения, потому что эти самые слова рождаются по дару благодати и заключена в них сокровенная сила. И все время получает он помощь, размышляя о них и читая их. В периоды благодати, когда ты наслаждаешься этой молитвой и этими продолжительными коленопреклонениями, нет для тебя особой необходимости выстаивать положенные правила или беспокоиться о количестве молитв, ибо в такой молитве заключил ты молитвы определенного количества [163] и исполнил правило, которое стало ниже тебя [164] .

Чистая молитва, — продолжает Исаак, — является вершиной молитвенного делания: тот, кто ее достиг, не нуждается в исполнении правил. Однако если ты не достиг чистой молитвы, не оставляй правила, и если ты молишься чистой молитвой лишь по временам, соблюдай правило в остальное время [165] . Соблюдение правил необходимо в период духовного младенчества; когда же человек достигает зрелости, они становятся ненужными [166] .

Есть «закон детей, который в свободе воспитывает человека и дает ему свет», а есть «закон слуг, который по-младенчески ведет человека и не позволяет ему двигаться вперед» [167] . Первый соответствует сыновнему отношению к Богу, не требующему особых правил для своего выражения, второй выражается в строго определенных рамках и уставах. Пока человек молится только в определенные часы суток, ему необходимо соблюдать правило; если же он способен непрестанно молиться, простираясь перед Крестом, он становится неподвластен каким бы то ни было правилам и ограничениям [168] .

Та же тема, только уже в совершенно ином контексте, затрагивается Исааком в анти-мессалианской Беседе 14 из 2-го тома, к которой мы уже обращались выше. Здесь акцент делается на пользе и необходимости молитвенного правила, вопреки мессалианам, которые отрицали все внешние формы молитвы. Однако и здесь Исаак говорит о таких состояниях, при которых человек может пренебречь молитвенным правилом в результате наслаждения, происходящего от божественной любви: Плохой признак есть появление следующего: когда человек оставляет положенные богослужебные часы без уважительных причин.

Но если пренебречь этими часами заставила человека молитва, или если сила продолжительности ее и великое сокрушение заставили его прекратить исполнение их, или если промедление из-за наслаждения ею побудило его пренебречь часом службы, тогда человек этот совершил отличную сделку [169] благодаря изменению, произведенному завидным товаром, который попал в его руки.

И межи его прошли по прекрасным местам, как написано [170] . Все это — при условии, что не из-за легкомысленного умонастроения и презрительного отношения пренебрег он часом службы, но что, напротив, сладость молитвы и наслаждение ею насильно подчинили его божественной любви, в чем и заключается полнота нашего служения, которое тогда уже не подвластно и не подчинено правилу [171] .

Исаак как бы балансирует между критикой мессалианского «презрительного отношения» к правилу и собственной мыслью о том, что исполнение правила не всегда обязательно и не всегда возможно для православного подвижника. Он не хочет, чтобы его «свободолюбие» было отождествлено с мессалианством, и потому решительно отмежевывается от практики последнего, подчеркивая, что оставление правила в православной традиции вызвано не гордостью и презрением, а преизбытком любви к Богу, заставляющим человека в некоторые моменты молитвы совершенно забывать о правиле.

«И если постоянно случаются с человеком такие вещи, которые суть признак дарований и великая дверь к чистой молитве, тотчас поднимается он до уровня совершенных, особенно если сопровождает его благоговейное внешнее положение тела и если глубокий страх являет он во время молитвы» [172] . Правило полезно, — продолжает Исаак, — потому что оно научает смирению; отсутствие правила может привести к гордости: ...