В молитве снова присутствует идея восхождения человека к Богу через вочеловечение Слова: О Тайна, возвышенная за пределы слова и молчания, вочеловечившаяся, чтобы обновить нас посредством добровольного соединения [142] с плотью, открой мне путь, по которому я был бы возведен к Твоим тайнам, идя по ясной тропе безмолвия от помышлений мира сего.

Собери ум мой в молчание молитвы и да умолкнут во мне блуждающие помыслы благодаря этой просветленной беседе моления и изумления, исполненного тайн [143] . Боговоплощение понимается как жертва Бога Сына, принесенная по любви Отца к миру и соединившая тварный мир с Богом. Интересно, что Исаак говорит о соединении мира с Богом как о «смешении» (hultana)

— выражение, которое не допустила бы восточно-сирийская традиция, если бы речь шла о соединении двух естеств во Христе: «Всецелое сокровище Твое отдал Ты миру: если Единородного от Твоего чрева и от престола Твоего Бытия отдал Ты для пользы всех, есть ли что большее, чего Ты не отдал Твоему творению? Мир смешался с Богом, и творение с Творцом сделались едино!

» [144] Не является ли это утверждение о «смешении» мира с Богом своеобразным преодолением, может быть, не вполне осознанным, крайностей диофизитства, стирающим грань между Божеством и человечеством, между Богом и тварью? Не является ли оно нарушением того четкого барьера между Богом и творением, который характерен для крайне диофизитской позиции Церкви Востока?

Если Феодора Мопсуестийского и его учеников упрекали в таком разделении Божества и человечества, при котором образ Христа как бы раздваивался, нельзя ли найти у Исаака Сирина, представителя того же христологического направления, некий отход от крайностей диофизитства? Исаак не говорит о единении или, тем более, «смешении» двух естеств во Христе; однако у него нет той резкой грани между Божеством и человечеством, ощущение которой характеризовало школу Феодора.

Исаак находит возможным говорить о «смешении» Бога с тварью через Воплощение Слова [145] именно потому, что нетварное Слово Божие и тварный человек Иисус — одно и то же Лицо. Поэтому в молитве Исаак обращается ко Христу как единому Лицу, являющемуся одновременно Богом и человеком: О Христос, одевающийся светом, как ризою [146] , Который ради меня стоял обнаженным перед Пилатом, облеки меня в силу Твою, которой Ты осенил святых и благодаря которой вышли они победителями из борений мира сего [147] .

О Господи, Божество Твое да упокоится во мне и да ведет меня превыше мира для пребывания с Тобою. О Христос, на Которого многоочитые херувимы не могут взирать по причине славы Лика Твоего, из любви Твоей Ты получал оплевания на Лицо Твое: удали стыд от лица моего и даруй мне молитву с открытым лицом пред Тобою [148] . * * * Суммируя сказанное о богословии Исаака Сирина, мы можем еще раз подчеркнуть, что вся его богословская система исходит из учения о Боге, открывающемся миру как неизреченная Любовь.

Эта Любовь сотворила мир и ведет его по пути к Богу. Из любви к тварному миру и ради спасения людей Бог воспринял человеческую плоть и пострадал на Кресте, чтобы тем самым обновить человеческое естество и открыть вход в Небесное Царство. Спасение человека есть не что иное, как восхождение к божественной Любви и свету — вслед за Христом, Чье человеческое естество возвысилось до вершин Божества, результатом чего стало обожение и Его человеческого естества, и всякого человека, и всего естества разумных существ.

[1] Тема любви Божией является центральной в сирийской богословской традиции начиная с Ефрема Сирина. См.: S. Brock. Spirituality in Syriac Tradition. Kottayam, 1989. P. 84. [2] II/39,22. [3] Главы о знании IV,79—80. [4] Здесь и далее мы пользуемся термином «естество» для передачи сирийского kyana в том случае, когда речь идет о естестве Божием или о божественном и человеческом естествах Христа.

В некоторых других случаях мы употребляем термин «природа». Отметим, что нередко Исаак Сирин использует термин «естество Божие» или просто «Естество» в качестве синонима слова «Бог». [5] II/10,18—19. [6] II/38,1—2. [7] Ср. Исх. 3:14. Имена El Shaddai и Ehyeh aher ehyeh заимствованы Пешиттой из еврейской Библии и оставлены без перевода. [8] Исх. 6:3. [9] Главы о знании IV,3. [10] Главы о знании III,1. [11] Еф. 1:21. [12] II/10,24. [13] Главы о знании I,1. [14] I/25 (118) = B51 (361). [15] I/67 (350) = B7 (103). [16] II/38,3. [17] II/40,3. [18] II/40,2. [19] II/39,3. [20] II/38,4. [21] Т. е. благость и любовь. [22] II/38,5. [23] II/10,23. Ср. II/40,1. [24] Главы о знании IV,87. [25] II/5,11. [26] II/38,3. [27] II/14,15. [28] B45 (323). [29] I/85 (419—420) = B50 (345). [30] I/85 (419—420) = B50 (345). [31] Исх. 20:5; Числ. 14:18. [32] Букв. «средних». [33] Главы о знании I,17. [34] Пс. 118:137. [35] См. Мф. 20:13—15 и Лк. 15:20—22. [36] I/90 (431—432) = B50 (357—358). [37] B50 (349). Ср. I/89 (424). [38] Главы о знании IV,85. [39] II/39,19. [40] I/90 (431) = B50 (358). [41] I/41 (173) = B65 (455). [42] I/48 (208) = B74 (510). [43] Сир. «о причиняющих ей (т. е. истине) вред», «о наносящих ей ущерб». [44] I/48 (206) = B74 (507—508). [45] 2 Тим. 2:13. [46] Главы о знании I,17. [47] II/10,19. [48] Быт. 1:1 («В начале Бог сотворил небо и землю»). [49] Василий Великий. Беседа 1-я на Шестоднев. [50] Букв. «движения». [51] II/1,72. [52] В сирийском тексте (изд. Беджана)

«восемь», в греческом переводе — «семь». [53] I/17 (71) = B25 (188). [54] I/17 (70—71) = B25 (187—188). Ср. Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии VI—VII. Ср. греч. aaggelow — посланник. [55] II/10,24. [56] Главы о знании II,70. [57] Букв. «Шехины невидимости». Шехина (евр.) — присутствие Божие, слава Божия; одно из важнейших понятий библейского богословия.

Термин встречается у ранне-сирийских авторов и в литургических текстах. [58] II/10,24. [59] II/20,8. [60] Исаак использует язык св. Григория Богослова. [61] Главы о знании IV,86. [62] II/12,1. [63] II/8,6. [64] Ис. 14:12 по переводу LXX. [65] Ср. Лк. 10:18. [66] Главы о знании III,87—88. [67] I/17 (69) = B25 (184). [68] I/18 (72—73) = B27 (196). [69] I/31 (139—140) = B53 (386). [70] II/9,6. [71] II/9,12. [72] I/17 (71) = B25 (188). [73] Ср. II/5,6. [74] II/18,18. [75] II/18,18. [76] B4 (45) и др. [77] II/19,1. Ср. II/17,1. [78] См. Brock. Note 2 to II/17,1. [79] I/4 (21) = B3 (26). [80] I/3 (18) = B3 (21). [81] I/4 (21—22) = B3 (25). [82] I/4 (21) = B3 (25).

[83] Отметим, что в славянском языке слово «страсть» имеет также двойное значение — страсти и страдания. [84] См. об этом: K. T. Ware. The Meaning of «Pathos» in Abba Isaias and Theodoret of Cyrus. — Studia Patristica XX. Louvain, 1989. P. 315—322. [85] I/57 (292) = B5 (61). [86] Букв. «цель созерцания будущего века видится в бытии святых ангелов». [87] Т. е. между людьми и ангелами. [88] Т. е. состоящими из души и тела (людьми). [89] Т. е. бесплотными (ангелами). [90] Главы о знании I,62. [91] Главы о знании III,70. [92] I/48 (207—208) = B74 (509—510). [93] Ср. Втор. 5:25 и далее. [94] Ср. Исх. 19:15 и далее. [95] Ср. 3 Цар. 19:12. [96] Ср. Пс. 71:6. [97] Ср. Евр. 10:20. [98] I/53 (232—233) = B82 (574—575). Сир.

«и среди нас беседовал с нами в одежде, которую Промысл сотворил во чреве Девы». Греческий перевод данной фразы является примером того, как тщательно избегалась терминология «одежды» в среде халкидонитов. [99] I/18 (75). Данный текст существует только в западно-сирийской редакции (и греческом переводе), но отсутствует в восточно-сирийской редакции. [100] I/4 (20) = B3 (24). [101] Т. е. на Крест. [102] Букв. «чину христиан». [103] Или «во (время) пришествия». [104] Ср. 2 Кор. 5:4. [105] Ср. Евр. 10:10. [106] II/1,37. [107] Главы о знании I,49. [108] Главы о знании II,65—66. «Ожидает рождения» — т. е.