Ради тебя я предпринял это дело и совершил длинный путь, чтобы показать тебе то, чего ты не видел и научить тому, чего ты никогда не слышал".

Иоасаф отвечал на это: "Я, почтенный старец, горю неудержимым, страстным желанием слышать какие-нибудь новые хорошие слова, и в моем сердце пылает огонь, который жжет меня - так мне хочется разрешить свои сомнения. До сих пор я не встречался ни с одним человеком, который бы мог преподать мне спасительное слово. И надеюсь, что это слово не имело бы той участи, какую постигло упавшее на каменистую и тернистую почву и расхищенное птицами.

Я с толком принял бы его и умел бы сохранить его. Если ты можешь мне тут в чем-нибудь помочь, то не скрывай от меня, но поведай. Как только я услышал, что ты пришел из дальней земли, то радостное чувство и надежда появились в моей душе, - надежда, что я буду иметь возможность узнать от тебя то, что хотел. Поэтому-то я велел привести тебя ко мне и ласково принял, как кого-нибудь близкого или сверстника, надеясь, что я не ошибусь в ожиданиях".

Тогда Варлаам сказал: "Ты поступил в этом случае прекрасно и достойно твоего царского величия, не поддался окружающему ничтожеству, но откровенно надеялся. Был некогда один великий и славный царь. Когда он однажды разъезжал на золотой колеснице с подобающей царской чести свитой, то встретил двух мужей, одетых в грязные и разодранные рубища, с бледными, изнуренными лицами.

Царь знал их тучными, но они постом изнурили свое тело. Увидя их, он, сойдя с колесницы, пал пред ними на землю, приветствуя их. Сопровождавшие его вельможи же и знатные люди были недовольны этим, полагая, что он поступает не по царскому достоинству, но не осмеливаясь порицать его, они просили его брата сказать царю, чтобы он не унижал царской короны.

Когда тот сказал об этом своему брату и порицал неуместное его унижение, царь дал ему ответ, которого его брат не понял.

У этого царя был такой обычай, что когда он издавал относительно кого-нибудь смертный приговор, то посылал глашатаев к дверям осужденного с трубою, нарочно для этой цели предназначенной, звуком которой все извещались, что такой-то приговорен к смертной казни. Когда наступил вечер, царь послал трубить в означенную трубу у дверей своего брата. Последний, услышав звуки смертоносной трубы, отчаялся в своем спасении и целую ночь писал завещание касательно своего имущества.

На рассвете же одевшись в черные траурные одежды, он отправляется с женой и детьми, плача и рыдая, к дверям дворца. Введя его во дворец и видя в таком горе, царь сказал: "О, безумный! если ты так испугался глашатая, посланного твоим единоутробным и равным по сану братом, относительно которого ты уверен, что ни в чем не провинился перед ним, то как ты можешь укорять меня в том, что я смиренно приветствовал глашатаев моего Бога, возвещающих мне смерть и страшное предстание пред Господом, пред Которым я чувствую себя много и тяжко согрешившим.

Так вот, поэтому я уличу и подстрекавших тебя укорять меня, уличу в том, что скорее они безумствовали, чем я".

Дав таким образом своему брату полезный урок, царь отпустил его домой. Между тем, он приказал сделать четыре деревянных ящика. Позолотив два из них со всех сторон и наполнив их смрадными костями мертвецов, запер их золотыми крючками. А остальные, вымазав смолою и асфальтом, наполнил драгоценными камнями, жемчугом и различными благовонными веществами.

Перевязав их волосяными веревками, он призвал вельмож, осуждавших его за встречу с упомянутыми мужами, и положил пред ними четыре ящика с тем, чтобы они оценили достоинство каждого. Вельможи определили, что позолоченные два ящика очень ценны, потому что в них, наверное, царские короны и царские пояса, а вымазанные асфальтом и смолой, - говорили они, - малой и жалкой ценности.

Тогда царь сказал им: "Я знал, что вы скажете это. Вы своими наружными глазами обращаете внимание и цените только внешность, но не так следует делать: следует внутренними глазами смотреть на внутреннюю ценность или бесценность".

И приказал открыть позолоченные ящики. Страшный смрад понесся оттуда, и самый неприятный вид представился их глазам. "Это подобие людей, одетых в дорогие и блестящие одежды, гордых своей славой и могуществом, внутри же смрадных, подобно трупу, по причине своих дурных дел", - сказал царь. После этого он велел открыть ящики, вымазанные смолой и асфальтом!

Тогда прекрасный вид представился всем присутствующим, и кругом распространилось благовоние. Царь обратился к ним и сказал: "Знаете ли, кому подобны эти ящики? Бедным, одетым в убогие одежды. Видя их внешность, вы сочли унизительным для меня преклониться пред ними, а я, познав сердечными очами благородство и красоту душ их, почел для себя за честь прикоснуться к ним и счел их выше царского венца и царской пурпуровой одежды".