К этим причинам противодействия народа введению нового стиля присоединяются два обстоятельства, в чрезвычайной степени затрудняющие проведение этой реформы.

Первое состоит в том, что она скомпрометирована обновленческой схизмой. Впервые о введении нового стиля громко было возвещено обновленческим Высшим Церковным Управлением и схизматическим Собором 1923 г., то есть священнослужителями, открыто заявившими о своем пренебрежении к каноническим нормам, позволившими себе различные новшества, выступавшими с программами дальнейших изменений не только в области церковной дисциплины, но и догматах, предполагавшими исключить из церковного календаря святых "буржуазного происхождения".

Это внесло большую тревогу в среду верующих и опасения за целость веры, но так как массы плохо разбираются в каноническом праве и догматах, то в их сознании новый стиль, глубоко затрагивающий ежедневный быт, отождествился с обновленческим расколом, стал его знаком и приметой. В глазах многих принятие нового стиля сделалось равнозначащим отпадению от Православной Церкви.

Не подлежит сомнению, что реформу календаря было бы гораздо легче провести, если бы она осталась незатронутой обновленческим Собором.

Второе обстоятельство, создающее большое затруднение для перехода на новый стиль, состоит во всеобщем убеждении, что эта реформа вводится не Церковью по Ее собственному почину, а под давлением гражданской власти. Это убеждение возникло еще в период выборов в так называемый Собор 1923 г. вследствие массовых арестов и высылки в административном порядке православных епископов и мирян, известных своим отрицательным отношением к обновленческому расколу и выступавших оппозиционно к нему на епархиальных избирательных собраниях.

Оно крепло вследствие таких фактов, как выемка из Нашей канцелярии отмененного Нами послания о введении нового стиля с 2(15) октября и его расклейка по городу (как ссылка архиепископа Илариона Троицкого, последовавшая за приостановлением реформы календаря). Вмешательство во внутреннюю жизнь Церкви со стороны гражданской власти, даже расположенной к Церкви и покровительствующей религии, всегда возбуждает недовольство и противодействие верующих, но когда на руководителей Церкви подозревается давление Правительства, провозгласившего в многочисленных актах о безрелигиозном устроении жизни, тогда верующие опасаются, не скрывается ли за этими актами вмешатель-

337

ства в церковные дела определенного замысла нанести ущерб вере, и естественно удваивают силу своего сопротивления.

Ныне вопрос о введении нового стиля в церковное употребление снова возбуждается Правительством, и с его стороны заявлено настоятельное желание, чтобы Нами были приняты решительные меры к согласованию церковного календаря с гражданским. Принимая во внимание свои прежние опыты, Мы считаем себя вынужденными заявить, что решительно не находим возможным их повторять.

Новое Наше распоряжение о реформе календаря, пока не достигнуто общее согласие по этому вопросу всех Православных Церквей, и в глазах верующих, и по существу дела было бы лишено канонического основания и оправдало бы противодействие народа. По Нашему глубокому убеждению, такое распоряжение, настойчиво проводимое Нами и, может быть, поддержанное мерами государственного воздействия, послужило бы причиной больших волнений и несогласия в Церкви.

Церковь в настоящее время переживает беспримерное внешнее потрясение. Она лишена материальных средств существования, окружена атмосферой подозрительности и вражды, десятки епископов и сотни священников и мирян без суда, часто даже без объяснения причин, брошены в тюрьму, сосланы в отдаленнейшие области республики, влачимы с места на место; православные епископы, назначенные Нами, или не допускаются в свои епархии, или изгоняются из них при первом появлении туда, или подвергаются арестам; центральное управление Православной Церкви дезорганизовано, так как учреждения, состоящие при Патриархе Всероссийском, не зарегистрированы и даже канцелярия и архив их опечатаны и недоступны; Церкви закрываются, обращаются в клубы и кинематографы или отбираются у многочисленных православных приходов для незначительных численно обновленческих групп; духовенство обложено непосильными налогами, терпит всевозможные стеснения в жилищах, и дети его изгоняются со службы и из учебных заведений потому только, что их отцы служат Церкви.

При таких условиях произвести еще внутреннее потрясение в лоне самой Церкви, вызвать смуту и создать, в добавление к расколу слева, раскол справа канонически незакономерным, неосмотрительным и насильственным распоряжением было бы тяжким грехом пред Богом и людьми со стороны того, на кого Промыслом Божиим возложен тяжелый Крест управления Церковью и заботы об Ее благе в наши дни.

Но изменение церковного календаря, предположенное Первым Всероссийским Собором 1917-1918 гг., при некоторых обстоятельствах могло бы быть осуществлено в закономерной и безболезненной форме.

Этому в значительной мере содействовало бы невмешательство в течение реформы со стороны гражданской власти, потому что постороннее вмешательство не приближает, а отдаляет, не облегчает, а затрудняет ее осуществление. Пусть будет предоставлено самой Церкви преодолеть те затруднения, которые встают на пути введения нового стиля в богослужебную практику.