И вторая комната, оказавшись пустой, явила некоторое чудо. Когда я, похаживая взад и вперед, вдруг оказался на уровне с дверью в ту аудиторию, я вдруг ощутил, что голос изменился и прямо полетел по полям, по долам. Возникло некое звуковое эхо. Тотчас я смекнул, какое интересное местечко я нашел, вот тот резонанс. А рассказывал я о девятилетнем мальчике, взирая на которого, мама вспоминает, как она носила его под сердцем, который является в подлинном смысле ее кровиночкой и слезиночкой.

Она связывает с будущностью этого ребенка столько светлых мыслей и чаяний; поистине живет в   своем дитяти. И вот подошел мой рассказ к тому, как мама хочет по обычаю благословить свое дитя, которое уже лежит в своей кроватке, наклоняется, чтобы поцеловать его в лобик, покрытый белобрысенькой челочкой, и вдруг... чувствует, что от отрока пахнет табаком!

От этого светлого, чистого мальчика, который таким птенчиком улыбался на фотографиях в пять лет, от этой снежиночки, которой умилялись все родственники, вдруг пахнет табаком... А я всё это рассказываю, чтобы что-то милым деткам запало в душу (десятый класс!). А ребеночек-то, увидев страшное лицо мамы, говорит: «Мама!» И так уж само собой получилось, что когда я дошел до самого значительного места своего повествования, тут-то у меня звук эхом отозвался – «Мама... Мама... Мама».

Словом, важно найти некоторый аудио-секрет в аудитории. Во всяком случае, звучность слова как бы покрывает, наполняет собою аудиторию. И в этом, безусловно, тоже искусство заключается. Очень важно, когда в вашем слове речь дошла до каких-то ключевых моментов, суметь возвысить звучность, громко произносить главные тезисы, отчетливо, чтобы хотя бы они пали на сердце слушателя.

Неопытные ораторы говорят на одном уровне звучности, а опытные выделяют и интонацией, и повышением громкости, и ударением, и жестом то, что они хотят запечатлеть в памяти аудитории. Вот урок мерно течет своей чередой, и вдруг педагог говорит: «Что же, дорогие дети, мы сегодня с вами прошли?!» И темп убыстрился, и речь стала звучнее: «Самые главные выводы, какие мы сегодня сделаем? Первый вывод?..

Первый вывод: революционные демократы были с   ущербной психологией; они были, безусловно...», - и вот нанизываете дальше выводы. Если вы хотите привлечь внимание аудитории, то можете сделать, напротив, неестественно тихим ваш голос, так, чтобы заинтересованные в вашей речи ловили каждое слово, вслушиваясь в тишину. «Вы помните, друзья, что сказал о Добролюбове наш поэт?

» И дальше совсем тихо: «Какой светильник разума угас! Какое сердце биться перестало!» И опять громко: «А что это за сердце? Сейчас я вам расскажу». Вот это все тоже не шутка   – звучность речи. Повторяю, каких-то схоластических, внешних приемов дать тут невозможно. Просто нужно самому испытывать все и потихонечку набирать опыт. Таким образом, живя по правде Евангельской, медленно, но верно подтачивая и выгоняя вон душные страсти, христианин мало-помалу усваивает своей душе то, что выявляется потом и в православной интонации любви безгрешной и смирения нелицемерного, выявляется и в точно рассчитанной звучности речи, более всего боящейся быть как навязчивой и утомительной, так и слишком тихой и отрешенной.

С опытом становится и все более значимым для проповедника мудрое знание, что сердца слушателей принадлежат единому Богу. И мы не поставлены на то, чтобы своими отмычками да гаечными ключами ржавыми эти сердца взламывать, но как Бог даст! Теперь нам с вами, друзья, осталось побеседовать еще о таких предметах, как темп речи, риторическая пауза и акцентуация, жестикуляция и внешний облик проповедника, а также надо будет поговорить и о самом стиле проповеди.

Ведь в идеале у каждого должен быть свой стиль проповеди, Богом данный. ЛЕКЦИЯ 14. БОГАТСТВО ИНТОНАЦИИ РУССКОЙ СКАЗКИ, БЫЛИ, ПОВЕСТИ И ПОЭЗИИ В прошлый раз мы начали речь об интонации естественной и неестественной, ложной; о напускном пафосе, о монотонности. Говорили о том, что правильной, отвечающей требованиям мы назовем интонацию естественную, то есть не грешащую скудостью, но разнообразную, как и сама жизнь.

А сегодня побеседуем о специфических интонационных рисунках, соответствующих и жанру, и стилистическим особенностям того или иного слова. Беседе, выношенной проповедником или лектором в уме и сердце, текущей свободно, непринужденно, не боящейся так называемых лирических отступлений; беседе, ставящей целью словесное общение живых душ и сердец, – такой беседе присуща задушевная интонация, характерная для сказа, рассказа, повествования.

Эта интонация содержит в себе те нотки, те тона и полутона, к которым прибегают умудренные, но не ожесточенные пожилые люди. Их когда-то называли «старинные добрые люди». Няня Арина Родионовна в нашем представлении и является эталоном рассказчика, всецело владеющего вниманием собеседника. Конечно, не произведет большого впечатления деланная, нарочитая задушевность человека, который ничего не имеет за душой, однако хочет казаться таковым.

Безусловно, чем больше выпадает испытаний на долю говорящего, чем более он потрудился, пострадал в своем подвиге очищения сердца и делании добра, тем больше подлинности, умудренности окажется в его сказе, в его беседе. Чем привлекает нас такой сказ? Может быть, тем, что человек, прошедший через горнила испытаний, достигает светлой умудренности или просветленности, в которой уже не слышится страстности, напряженности, тяжести.

Интонация должна быть такова, чтобы слушатель не ощущал давления на сердце. Умудренный жизнью рассказчик ничего не требует от своего слушателя, не влечет его «добровольно-принудительно» к высоким идеалам, но делится накопленным опытом и при этом радостно смотрит на жизнь. Что значит – смотреть на жизнь радостно? Это значит усматривать в каждом жизненном явлении действие Промысла Божия, то есть попечение, заботу о нас Отца Небесного, Который хочет всем спастись.

Такое видение мира и отзыв о нем на поверку оказывается куда нужнее, актуальнее, убедительнее, плодотворнее, эффективнее, успешнее всех казенных и монотонных сообщений, докладов, лекций и всех словесных жанров, какие только ни употребляются людьми на этой грешной земле. Указанная интонация подразумевает определенную плавность, умеренную тягучесть – то, что соответствует в музыке знаку «легато».