Святой Силуан Афонский добавляет, что не всякого таким образом назидает благодать Господня, а лишь душу простую и незлобивую. Об этом же и Господь говорил Отцу: Отче, благодарю Тебя, яко утаил сие от мудрых и разумных, от тех умников, которые доверяют лишь своему уму и своим логическим, рационалистическим построениям; благодарю Тебя, яко сокрыл еси от мудрых и разумных эту премудрость и открыл ее младенцам, то есть не рефлектикам, не психоаналитикам, а ученикам Твоим, чистым сердцем, кротким и смиренным, молящимся Тебе на всякий день, на всякий час.

 Последнее, что хочется вспомнить в связи с молитвой приуготовления к восприятию семени слова Божия, - это изречение премудрого царя Соломона о том, что в злохудожную душу премудрость не войдет и в теле, повинном греху, обитать не будет. Итак, мечтает и обольщает себя тот, кто находится еще, к сожалению, в нераскаянных грехах, то есть, знает за собой губительную страсть, но не вступил с ней в борьбу, не принес еще удовлетворительного покаяния, сосуд его еще осквернен произвольным соглашением с волею сатанинской.

Вне святости и чистоты, говорит Апостол, никто не узрит лице Господне. Таким образом, если мы втайне надеемся, что наше слово приуготовляемо и говорено будет не без тайной помощи Божией, не без вдохновения, или, как говорят, не без помазания свыше, необходимо, прежде всего, порадеть о чистоте души и тела, что достигается покаянием, о чем мы уже подробно говорили ранее.

Сказав нечто об умении молитвенно взывать к Богу и располагать сердце свое к принятию свыше сходящей мудрости, перейдем непосредственно к Богомыслию. Богомыслие не есть просто размышление о Боге и о предметах Божественных. Мы не назовем богомыслием изложение теологии в многотомных трудах Фомы Аквинского – того, кто лег мертвым телом в основание римского католического богословия, потому что там мы встречаем сущий рационализм, то есть дискурсивное [1] мышление, жалкие потуги нашего рацио, отчужденного и обнаженного от благодати Господней. Почему обнаженного и отчужденного?

А потому что, повторим, в злохудожную душу-то премудрость не войдет, а нет большего злохудожества, чем ересь, то есть попрание божественных истин и смешение их с ложью человеческой и диавольской, ложью в воззрениях на Божество. Хорошо говорит об этом святитель Игнатий (Брянчанинов): можно убедиться, как с течением столетий Дух Божий все дальше и дальше отступал от сынов римокатоличества.

Если еще Николай Кузанский – математик, кардинал - в чем-то приближается к святоотеческому благодатному богословствованию, то уж Фома Аквинский ушел в такие дебри, в которые лучше даже и не заходить ученику Святых Отцов. Богомыслие, говорим мы, - это особая способность мысли обнимать духовные предметы. Мысль наша сама по себе бескрылая, но если Бог, в награду за покаяние, веру и молитву осенит вас, то мысль обретет крылья мудрости, крылья проникновения в духовные предметы, и Сам Бог на этих крыльях вашу мысль подымет и сделает ее способной отчасти воспринять от Его премудрости.

 Но неужели остается опираться только на молитву? Нет, конечно. Помимо молитвы есть еще для нас особенная пища, которая помогает гадким утятам превратиться в белых лебедей. Пища эта – Священное Писание, чтение которого, неспешное и постоянное, есть один из главных аскетических подвигов православного христианина вообще и православного проповедника, в частности.

Мы еще подробно поговорим о духовных свойствах слов Священного Писания. А сейчас только вспомним изречение Христа Спасителя на Тайной вечере. Помните, как Петр сказал: Господи, не только ноги, но и руки и главу [мою умый] (Ин. 13, 9). А Господь ему ответил: Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все (Ин. 13, 10).

Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: «не все вы чисты», – имея в виду Иуду. А другие очищены, как сказано некогда Христом, через слово, проповеданное им. И действительно, чтение Священного Писания имеет удивительную способность и свойство очищать ум и сердце от всего противного Закону Божию. Даже если еще не понимаешь Писания, не разумеешь его глаголов, оно все равно, и помимо тебя, в награду за усердие свершает свое очищающее и просвещающее действие.

Вот почему так нужны православные молитвы пред чтением Священного Писания: Господи, просвети меня Светом Божественного Евангелия Твоего, да будут мне во спасение словеса Книги сия. Потом приступающий к чтению еще прибавляет: Да вселится в мя, недостойного, благодать Твоя, просвещающая, освещающая и очищающая всего человека (то есть, и дух, и душу, и тело). Аминь.

А после этого открываешь Писание и уразумеваешь чудеса от закона Господня. Многие помнят и того начинающего инока, который жаловался богомудрому старцу на непонятность для него Псалтири. Мол, говорит, как мне читать и петь псалмы, когда я не разумею ясно слов Духа. А старец сказал ему: «Ты не понимаешь, зато бесы понимают». А в другом случае велел этому ученику взять корзину, запачканную глиной, и таскать воду из близлежащего источника в келью.

Долго тот ее таскал, много раз за водой ходил, ничего не принес. Но тогда старец велел ему посмотреть на корзину изнутри – она была совершенно чиста от всякой глины; так, говорит, и ты читай святую Псалтирь, и неведомо для тебя самого Господь очистит душу твою Словом Божиим. И вот что отличает нас, современных проповедников, часто достаточно красноречивых, убедительных в словесах своих, от перечисленных мною святителей девятнадцатого столетия.

Речь идет, конечно, не о нравственных качествах, тут уж и сравнивать, кажется, себя нечего – чем можем мы, земля, сравниться с Небом. А речь идет о методе и о стиле, главных особенностях проповедника. Оказывается, что мы, современные проповедники, очень любим говорить от себя, как бы не без вдохновения призывая на сердце благодать Духа Святого, но сами строим свои умозаключения, сами размышляем, лишь изредка ссылаемся, приличия ради, на Священное Писание.

Иной метод, иной ключ к произнесению слова и устроению проповеди был у святителей Феофана, Филарета, Иннокентия, Платона и прочих замечательных проповедников. У них, по слову преподобного Серафима Саровского, ум был погружен в Писание. Ум плавал в Писании, как белая лебедь в озере. И вправду, когда смотришь на эту царственно прекрасную птицу, неспешно перебирающую под водой лапами и плавно движущуюся по озерной глади, невольно застываешь в изумлении и восхищении. Вот так грация, вот красота!