, – видел я большой сноп пшеницы, а вокруг одиннадцать малых снопов. И увидел, как перед снопом, состоящим из тяжелых полнозерных колосьев, пали ниц те малые снопы, словно поклонившись ему. Братья, выслушав об этом прозрачном сновидении, отойдя от Иосифа, совещались между собою: Что нам сделать этому сновидцу? Вот он уже и превознесся пред нами. Мечтает о том, чтобы мы ему служили.

Гордец, не знающий, не помнящий родства. «Да, – замечаете вы, – людям свойственно судить о ближних по испорченности своего сердца, приписывая другим то, что они сами усматривают в глубине собственной грешной души». Вот это идеальный образ назидания, когда, не тыкая никого носом в лужу, вы вскрываете сокровенные пласты падшего человеческого «я», и каждый из ваших слушателей в меру своего нравственного развития открывает для себя нечто весьма важное, слушая ваше повествование.

Настолько пространна эта повесть, что, начав ее пересказывать, вы увидите: она может быть умещена по вашему желанию в три, четыре, пять, шесть собеседований. Потому что каждый ее эпизод – это особая тема. Скажем, столкновение Иосифа и жены Потифара – тема для собеседования о целомудрии, о чистоте душевной, о любви подлинной и вымышленной, о добродетели и пороке.

И сила этих собеседований в том, что они не выдуманы и не пересказаны с натугой, но плавно, то есть сами собой истекают из библейского устья, до краев наполняя церковное русло. Нам лишь остается прикоснуться к этой реке самим и подвести к ней нашу аудиторию, жаждущую живой воды Слова Божия. Итак, несомненно, творческое овладение интонационным богатством русской речи – одно из обязательных слагаемых успеха проповеднической деятельности. ЛЕКЦИЯ 15.

Техника речи: ТЕМП, ПАУЗА, АКЦЕНТУАЦИЯ Продолжаем говорить о   вспомогательных по отношению к слову технических средствах. Уже сказано об артикуляции, интонации и силе звучания. Следующая тема нашего риторического размышления   – темп или скорость речи. Когда-то была произнесена фраза: Этот безумный, безумный, безумный мир [49] . А окончание этой фразы знаете какое?

– Ах, как кружится голова, как голова кружится [50] . Когда впервые эти и подобные фразы были произнесены с большой сцены, то, очевидно, произносившие имели в виду, миленькие, ту скорость, с какой мир приближается к своему концу. Недавно я прочитал краткую, но глубокомысленную проповедь «О семи горячностях духа» Сан-Францисского епископа Иоанна (Шаховского), уже, к сожалению, покойного. Вот это проповедник нашего времени!

Посмотрите, как он пишет: Горе человека в том, что он постоянно торопится, но торопится бесплодно, суетно. Человек переворачивает горы своей энергией, воздвигает и разрушает целые города в очень короткие сроки. Но если мы вглядимся в его энергию и посмотрим на ее последствия, то увидим, что она не увеличивает добра в мире. А что не увеличивает добра, то бесплодно.

Даже уничтожение зла бесплодно, если это уничтожение не есть проявление добра и не несет плодов добра. Жизнь людей стала в мире очень торопливой и   становится всё более торопливой; все бегут, все боятся куда-то опоздать, кого-то не за стать, что-то пропустить, чего-то не сделать. Несутся машины по воздуху, воде и земле, но не несут счастья человечеству; наоборот, разрушают еще оставшееся на земле благополучие. Вошла в мир диавольская торопливость (это словосочетание нужно запомнить), поспешность.

Тайну этой поспешности и торопливости (глубокомысленно замечает владыка Иоанн) открывает нам слово Божие в двенадцатой главе Апокалипсиса (вот это, наверное, самое глубокое, что можно узнать об ускорении прогресса XX века): И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и   власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь.

Они победили его Кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти.   И так веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени (Откр. 12, 10-12). Владыка Иоанн подмечает: Вы слышите: на землю и на море диавол сошел в великой ярости, зная, что не много ему остается времени.

– Вот откуда это неудержимое, всё ускоряющееся круговращение вещей и даже понятий в мире, вот откуда всеобщая торопливость, и в технике, и в жизни – все более безудержный бег людей и народов. Царству сатаны скоро наступит конец. Вот причина веселия неба и тех людей на земле, которые живут небесным. Обреченное, предчувствующее свою гибель зло мечется в мире, будоражит человечество, раздувает себя до последних пределов и заставляет людей, не положивших на свое чело и сердце крестной печати Агнца Божия, безудержно все стремиться вперед и ускорять свой бег жизни.

Зло знает, что лишь в таком бессмысленном коловращении людей и народов оно может рассчитывать присоединить к своей гибели еще часть человечества. Затормошенные, куда-то несущиеся люди мало способны и рассуждать (это для нас важно!) об истинах великих и вечных, для постижения которых нужна хотя бы минута божественного молчания в сердце, хотя бы мгновение святой тишины.

Эти слова прямо относятся к искусству публичной речи. Затормошенные люди мало способны думать и рассуждать. О чем? – Об истинах вечных, для постижения которых требуется хотя бы мгновение святой тишины. И вот, друзья мои, если мы с вами нечто великое, святое, возвышенное (как в школе говорили, разумное, доброе, вечное) начинаем излагать в обычном мирском темпе – горе нам, ибо мы духовное соделываем душевным, небесное – земным, сакральное, священное – мирским.

И наши слова, хотя бы и были действительно посвящены Богу, будут отмечены диавольским поспешением. Именно это диавольское поспешение и воздействует более всего через око диавола – телевидение, где главный технический прием – смена кадров, хаотическая да еще со вспышками: нога модницы, какая-то табачная пачка, осклабленное лицо дяди Сэма, медленно несущийся жираф, поединок боксеров, лицо о. Артемия с бородой. Такой вот коллаж.