Всё перечисленное, иными словами, помогает ещё прочнее втягивать человека в структуру секты, отрезая его окружающего мира с целью наиболее полного контроля его сознания и поступков.    

4. Контроль эмоций. Здесь активно продуцируется чувство вины и эмоций страха. Что же касается «Свидетелей Иеговы», то в заключении Экспертизы № 4 по этому поводу отмечается, что в механизмах создания и поддержания членства в организации присутствует «создание и поддержание в адептах чувства страха и вины». Кроме этого эксперты отмечают «провоцирование психически неустойчивых состояний (в том числе и путем введения массы запретов), эмоциональных пиков (массовые мероприятия секты на стадионах и иных местах большого скопления людей) и спадов».

Кроме этого, в любой тоталитарной секте индоктринируются культовые фобии, включающее следующее: физическое здоровье (например, адепт заболеет, умрёт или  будет убит), психологическое здоровье (например, адепт сойдет с ума), духовная жизнь (например, адепт потеряет отношения с богом), социальная жизнь (например, адепт будет одинок или не сможет добиться успеха вне организации). Конечно, не обязательно применять все фобии сразу, и в каждой секте существует свой более или менее индивидуальный способ контролирования эмоций адептов. Об этом более подробно будет рассказано в следующей главе.

Индоктринация фобий

Конечно же, любой тоталитарной секте мало «втянуть» человека в свою систему, которая включает в себя и идеологию, и организационную структуру объединения. Необходимо создать механизмы эффективного удержания человека в этой системе, притом ограничители, которыми пользуются руководители сект, должны быть настолько действенными, чтобы у адепта не возникло желания порвать с сектой и вернуться к своей прежней жизни. Именно здесь эффективную роль играют фобии. Как отмечает А.Дворкин, «сектантам внушается иррациональная фобия на выход из группы: вы уже ступили на правильный путь, но если вы с него сойдёте, произойдёт нечто страшное с вами, с вашими родными, со всем человечеством. Поэтому люди панически боятся выхода из секты»[29] У «Свидетелей Иеговы» подобные фобии приобретают устрашающий характер, причём особенностью данной организации является то, что у адептов не только формируют страх перед выходом из секты, но и используют чувство страха как эффективный механизм принуждения сектанта к более усердному исполнению своих обязанностей и более полной отдаче себя работе на секту. Разберём некоторые из них.

1) Чувство вины.

Об эффективности этого метода контроля сознания уже говорилось выше, при рассмотрении развитой системы доносительства в «Организации Иеговы». В частности, нами уже отмечалось, что возникает непрекращающаяся стрессовая ситуация, имеющая свойство «втягивать» человека в череду мук совести и переживаний, из которой он уже не может выбраться самостоятельно.  В конечном итоге, это ведёт к разрушению личности и создаёт благоприятную почву для эксплуатации чувства вины, так как, чтобы заслужить прощения, адепт готов ещё более самоотверженно трудиться на благо организации. Здесь следует добавить, что, кроме того, что старейшина сам обязан контролировать поведение и образ жизни адептов в своём собрании, а все члены собрания без исключения доносят друг на друга, каждый член собрания сам обязан отчитываться старейшинам в своих «грехах». Естественно, если «согрешивший» умалчивает о своём проступке, он испытывает колоссальное чувство вины. Данное правило напоминает, на первый взгляд, традиционный институт исповеди с той только разницей, что:

1.  Человек в любом случае обязан признать греховными всю свою прошлую жизнь, свою прошлую веру, как отмечает Дворкин, «признать сплошной ошибкой всё, что было до того, как он попал в секту»[30] Даже если он соблюдал заповеди и вёл себя, как настоящий христианин, он в любом случае «не любил Иегову» или любил его «не так, как того требует Библия». Если адепт не раскается в этом, он «не соответствует библейским требованиям», следовательно, недостоин спасения.

2. Цель этой исповеди – не прощение греха, а подробный допрос «виновного», как правило, комитетом из трёх старейшин (вспомните пример с супругами, которых вызывают на комиссию, чтобы они отчитались в том, что они позволяют себе во время супружеской близости). С.Иваненко также описывает подобную ситуацию: «Правовой комитет, состоящий их трёх старейшин, во время беседы с этой женщиной пытался оказать ей духовную помощь. Ей задавали вопросы, ответы на которые должны были показать ей самой и старейшинам степень её раскаянья»[31]. Затем следует оценка комитета (часто он называется «правовым комитетом общины») о том, достаточно ли, по их мнению, раскаялся виновный. В случае, если по мнению старейшин, это раскаяние не достаточно сильно, происходит исключение из собрания («лишение общения»), как это и произошло в описываемом Иваненко случае. Естественно, оценка масштаба раскаянья в данном случае очень субъективна, учитывая, что оправдания являются следствием отказа от покаяния и потому не допускаются. Если же человеку всё же даруется прощение, публичное порицание от имени комитета всё равно неизбежно. Таким образом, адепт оказывается как бы «между двух огней»: с одной стороны, давит груз невысказанной вины, с другой – страх перед грозящим наказанием. В таком положении он, разумеется, очень уязвим, а единственным способом не оказаться в столь тяжёлой ситуации для него оказывается беспрекословное исполнение всех приказаний руководства.