Авдеев Д.А./Нервность. Ее духовные причины и проявления/ Библиотека Golden-Ship.ru

Истинное излечение от душевной скорби может произойти только через покаяние, которое требует духовных усилий и непривычно для немалой части наших современников, в том числе и врачей. В этой связи становится понятно, почему разнообразные рациональные и эмоциональные терапевтические воздействия оказываются далеко не всесильны и приносят лишь временный эффект.

Уверен, что психотерапия, проводимая по принципу «потерпите, все пройдет», в большинстве случаев просто недопустима. Приведу лишь несколько примеров. Женщина средних лет потеряла единственного сына. Горе, слезы, безысходность и отчаяние не покидали ее ни на день с момента автокатастрофы, которая произошла два года тому назад… Еще пример. Молодой человек, перенесший в свои тридцать восемь лет два инфаркта миокарда… Не так давно в состоянии выраженной тревоги ко мне обратился один очень состоятельный предприниматель пятидесяти двух лет от роду.

Он сообщил мне, что не хочет больше жить, так как не видит смысла в своей жизни. В течение последних восьми лет он был трижды женат на женщинах вдвое младше его, нажил немалый капитал, и вот какой плачевный итог. Есть тема практически запретная в светской медицине и психологии. Тема смерти. О смерти предпочитают умалчивать. Наука здесь бессильна. Тяжелых больных постоянно подбадривают: «все будет хорошо», «все будет нормально». В этой лжи и умирает человек.

Умирает не подготовившись: без покаяния, без духовного завещания. Для православного человека памятование часа смертного – одно из главных дел жизни. С юных лет христианин просит у Господа безболезненной, мирной, непостыдной кончины и доброго ответа на Страшном Судилище. Когда читаешь о кончине праведников и святых, то не горем, а умилением и отрадой наполняется душа… Для врача, посвятившего себя психотерапии, важно иметь собственные духовные ценности, которые бы определяли его работу с пациентами.

Без собственной, добавим – православной, духовной платформы он не сумеет оказать подлинной помощи. Если же на приеме окажется человек, душа которого стремится обрести Господа, то православный психотерапевт должен помочь ему в этом. Врач, конечно, не подменяет собой священника, он лишь предшествует ему, иногда представляя собой «заслон», препятствующий пациенту впасть в еще большие искушения и грехи – пьянство, блуд, самоубийство.

Цель православного пастырства – спасение души, а православной психотерапии – врачевание души. Священник и врач в данном случае – соработники Богу в деле душепопечения. В социальной концепции, которая была упомянута выше, подчеркивается «наибольшая плодотворность сочетания пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника».

Нашей задачей, то есть задачей врачей, посвятивших себя православному врачебному душепопечению, является возрождение духовных традиций в медицине и психологии. Нам надо крепко держаться веры Православной и делиться этим спасительным сокровищем с нашими пациентами, любить их и носить их тяготы. Святоотеческое наследие – основа православной психотерапии.

В святоотеческом учении содержится все необходимое и для врачевания души, и для ее спасения. Поэтому не обратиться к этой духовной сокровищнице было бы и неразумно, и грешно. Отличительной чертой православной психотерапии является христианское милосердие, сострадательность в сочетании с умением пользоваться психотерапевтическими и медицинскими познаниями. Святителю Луке (Войно-Ясенецкому)

принадлежат следующие слова, касающиеся психотерапии: «Психотерапия, состоящая в словесном, вернее, духовном воздействии врача на больного, – общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней». Здесь следует сделать очень важный акцент: суть психотерапии заключается действительно более не в словесном, а в духовном воздействии.

Ибо не одухотворенное живительной силой духа слово есть пустая форма, шелуха. Консультативный прием в православной, или, как часто мы называем, святоотеческой психотерапии – это прежде всего встреча во Христе. Даже если пациент атеист, православный врач не рассматривает эту встречу как случайность. Но православный врач должен также с величайшим благоговением отнестись к душе такого человека и сделать все, что в его силах.

Больные психотерапевтического профиля – это совершенно особенный контингент. Их старания нередко связаны с моральными конфликтами, семейными проблемами, переживаниями после тяжелых болезней, духовными поисками. В глаза врачу, как правило, смотрит человек, который испытывает дефицит любви, взаимопонимания, поддержки со стороны близких. К специалисту он обратился тогда, когда душа буквально заполнена переживаниями.

Иногда переживания трансформируются в тяжелые соматические симптомы, различные боли, онемения, другие нарушения. Нередко пациенты сами спрашивают меня о смысле жизни, видя в моем кабинете иконы, лампаду, святоотеческие книги. И тогда тем, у кого открыто сердце к вере, я рассказываю о православии, о христианском понимании смысла жизни, смысле страдания, болезни.

Лечебное психотерапевтическое воздействие должно, на мой взгляд, иметь иерархию целей: от ближайших (успокоить, вселить надежду, устранить симптомы заболевания) до главных – внутренний рост и развитие, обращение к непреходящим ценностям. В противном случае психопрактика может стать небезопасным манипулированием душами людей или принесет лишь «косметический» эффект.

По моему глубокому убеждению, психотерапия, когда это возможно, должна стать «мостиком» к Православию. Я искренне радуюсь, видя некоторых из числа своих бывших пациентов в Храме. Впоследствии, если они и заходят в кабинет к психотерапевту, то чаще всего только в гости, ибо обретают их души Всемогущего Целителя – Господа Иисуса Христа. Поделюсь еще одним примером.