8) Гордость

Презрение ближнего. Предпочтение себя всем. Дерзость. Омрачение, дебелость ума и сердца, пригвождение их к земному. Хула, неверие, лжеименитый разум. Непокорность Закону Божию и Церкви. Последование своей плотской воле. Чтение книг еретических, развратных и суетных. Неповиновение властям (имелась в виду, естественно, богоустановленная, а не богоборческая власть). Колкое насмешничество. Оставление христоподражательного смирения и молчания. Потеря простоты. Потеря любви к Богу и ближнему. Ложная философия, ересь, безбожие, смерть души.

По такому перечню можно внимательно осмотреть свою душу при подготовке к исповеди. Но задача наша не только в том, чтобы свои страсти видеть, а в том, чтобы научиться их преодолевать.

Борьба со страстями

Для преодоления страстей в самом их корне требуется постоянное внимание к своей душе, контроль не только своих действий, но и мыслей, и чувств. Требуется постоянно внимать себе, то есть глядеть на свою душу глазами святых Отцов-аскетов. О страстях и их конкретных проявлениях у Отцов написано много и все это следует постоянно прилагать к душе своей.

Не станем обнадеживать себя сверх чувства реальности: для живущих в мipy такое внимание практически недостижимо. Страсти продолжают жить в нашем сердце, даже если они не проявляются долгое время. Подобрав удобный момент и прикрывшись благовидными оправданиями, они внезапно восстают в душе достаточно сильно и почти непреодолимо. Момент восстания страстей всегда подбирается невидимыми врагами нашими таким образом, чтобы внимание к себе было у нас наименьшим. Живя в мipy и озабочиваясь целым рядом помышлений и чувств, мы не можем сохранить достаточной меры трезвения.

В лучшем случае мы научаемся, согласно поговорке, махать кулаками после драки, то есть замечать действие страсти в себе только после того, когда дали ей ход и нагрешили. Грех, как вещь смертоубийственная, всегда приносит в душу отрезвляющую горечь, которая бывает полезною, если не доходит до отчаяния.

И все же унывать не должно. Сколько бы раз ни бороли нас страсти, последующее покаяние - вещь немаловажная и вовсе не безполезная. Оно не дает страсти укрепиться в нас полностью. Полное вселение страсти характерно тем, что человек ее в себе не замечает и не признает. Если же он кается в этой страсти - значит, еще не безнадежен, может и исправиться. Поэтому важно какому-нибудь раздражению не перейти в злопамятство, случайному ропоту - в долгое уныние, радостному приобретению - в сребролюбие, огорчению по поводу ловкости товарища - в зависть и так далее. Иными словами, ни одной вспышке страсти не дать перейти в долговременный душевный пожар. Всему этому помогает покаяние, хотя бы оно было несколько запоздалым.

Покаяние должно быть искренним, чтобы от него рождалась решимость не поддаваться искушению. Затем постепенно придет опыт, показывающий, с чего начинается и как продолжается действие страсти. Эти решимость и опыт развивают в нас внимание к себе. Внимающий же недоступен действию вражию, пока сохраняет внимание: он легко заметит и отсечет всякий прилог страсти, пока тот еще легкий, пока с ним легко справиться.

Хороший способ для воспитания внимания - аскетическое чтение. Книги Отцов-аскетов можно перечитывать и раз, и другой, и третий. Глупая книга скучна со второго раза, а слова подвижников-душеведов каждый следующий раз будут пониматься все глубже, по мере роста собственного духовного понимания. А главное, пока у нас свежо в памяти прочитанное учение о страстях, мы более внимательны. Поэтому если мы год и другой не берем в руки такой книги, то запускаем душу свою и уже не только поддаемся внезапным нашествиям страстей, но и каяться в них по-настоящему забываем, ограничиваясь крайне сухим перечислением того, что знаем за собою. И это в лучшем случае.

У святых Отцов о страстях говорится очень много, и сказано это победившими страсти, а потому познавшими их. Наше же познание страстей идет с другого конца: мы знаем, как страсти побеждают нас, как тиранят душу. В этом главное наше отличие от Отцов и потому мы уступим слово им, ограничившись лишь сказанным. Ведь у нас составляется лишь предисловие к аскетике.

Подробно задержимся лишь на аскезе пола, поскольку святые Отцы в отличие от нас обычно обращались к монашествующим.