Посему-то порок сам по себе не существует, делается же пороком небытие доброго дела. Посему, как тот, кто в Су­щем, пребывает в бытии, так, кто доходит до ничтожества (а таков порок), тот уничтожается, по выражению Псалмопевца. Подобное сему словоупотребление приведено как-то в общую известность обычаем так говорить. О пище, принятой плотью, говорим, что она оплототворилась, и о вине, вылитом в воду, что оно оводянилось, и о железе, которое в огне, выражаемся, что оно стало огненным.

Так и о том, кто отпал от Сущего, говорим, что он, пришедши в ничтожество, уничтожился. Посему уничижениие есть небытие в добре. Оно же, постигши князей порока, то есть первых людей, подобно зловредному некоему потоку, «излияся» и на преемников рода. Посе­му, так как естество обнищало, лишившись сего достояния, разумею жизни, человек приведен в бедность татем, будучи окраден Божия благословения; то Пророк говорит посему: «и поможе убогу от ни­щеты» (41). Ибо «Его нищетою мы» обогатились (2Кор. 8, 9).

И Пастырь добрый «положи я», не как зверей, но «яко овцы отечествия» (Пс.106, 41). Отечеством же именует Пророк собрание включаемых в Божественный список, как и Павел говорит: «из Него же всяко отечество на небесех и на зем­ли именуется» (Ефес.3, 15). Потом Пророк присо­вокупляет: «узрят правии» и убоятся. (Пс.106, 42), научая сказанным и правого, чтобы и он, взирая на сие человеколюбие, убоялся; потому что страх служит немалым охранением благ, памятованием прежде бывшего для последующего времени уцеломудривая и того, кто в страсти.

Поелику страх превозмогает и не дает в нас места всякой наклонности к злу, порождаемой нетвердостью воли; то сказано: «всякое беззаконие заградит уста своя» (42). Как блаженна та жизнь, в которой уста беззакония, как некий источник грязи, навсегда заградятся, и человеческой жизни не будут уже осквернять зловонием! Вот верх благ, венец надежд, предел всякого блаженства — естеству не возмущаться более пороком, но всякому беззаконию (

а им может быть и изобретатель беззакония, потому что и сие может означаться собирательным словом: «всякое») заграждать те уста, которых глас первоначально соделался для людей снедью смерт­ною. Посему, когда изъято будет все противополож­ное добру, тогда наступит для нас то состояние, к истолкованию которого не найдется ни одного слова, но о котором свидетельствует слово Божие, что оно выше и чувствования и ведения.

К сему Пророк, как бы некую печать, прилагает в конце следующие слова: «кто премудр и сохранит сия, и уразумеют милости Господни» (43). Поелику деятельность пре­мудрости двояка, одна исследует и отыскивает по­лезное, а другая хранит найденное; то Пророк хочет, чтобы одно дело премудрости, разумею отыскивание, тогда прекратилось. Ибо к чему искание, когда искомое уже у нас?

Повелевает же пребывать в действии одной остальной деятельности, чтобы могло сохраниться приобретенное благо, при содействии нам в этом премудрости. Что же это за премудрость, и какое это хранение благ? — Не без разумения поль­зоваться Божиим человеколюбием. Ибо разумеющий, чего сподобился, не пренебрежет блага, которого удостоен. А без разумения приемлющий милость, терпит то же, что слепые, которые, взяв в руки жемчужи­ну, или изумруд, или какой либо драгоценный камень, бросают, как простой кремень, произвольно лишая себя обладания им, по неведению красоты.     Глава 9. (Толкование 150 псалма)

     Сии пять отделений псалмов, представив себе в некотором последовательном порядке, как бы некиими ступенями, одна над другой возвышающими­ся, разграничили мы по сказанным признакам, а именно, что окончательное выражение каждого отдела составляет некое пресечение речи и основную мысль, выражающую в себе предел предыдущего славословием и благодарственным изречением, состоящим из слов: «благословен Господь во век: буди, буди» (Пс.88, 53).

Ибо ими означается некое, непрестанно продолжающееся, благодарение; потому что Писание, сказав однажды: «буди», не заключило сим благослове­ния, но двукратным повторением сего речения узаконяет вечное благодарение. В каждой же части псал­мов, распределенных на сии отделы, Писание дало заметить особое некое благо, в котором подается нам от Бога блаженство, в некоем последовательном порядке усматриваемых каждым благ постоян­но возводя душу к высшему, пока не достигнет вы­сочайшего из благ.

Это же есть хвала Богу, воздаваемая всеми святы­ми, как выражает мысль сию последним псалом, го­воря: «хвалите Бога во святых Его» (Пс.150, 1), где словами: «утвержение силы» обозначается неотъемле­мость блага, и словами: «силы Божии» дается разуметь, что над естеством не владычествует уже порок. Когда человеческая сила в состоянии наконец совершать хвалу «по множеству величествия Его» (2)

, велегласием уподобляясь уже трубам, не маловажное что либо возглашая, по сказанному: «хвалите» Господа «во гласе трубнем» (3), когда в обилии и разнообразии добродетелей подражает она стройности вселенной по мерному складу песнопения, делается пред Богом органом (Писание же в некоем иносказательном значении именует это «псалтирию и гуслями» (3))

; а после сего, отложив всякое земное мудрование, все не издающее гласа и послушания, в велегласии тимпанов, с небесными ликами сочетавает звук собственных струн (струнами же, натянутыми в орган, будут в каждой добродетели непоползновенность и непреклон­ность к пороку; отчего произойдет прекрасное созву­чие кимвала и струне); когда звук кимвалов возбу­дит усердие к Божественному ликостоянию (

чем, ка­жется мне, объясняет Пророк связь нашего естества с Ангелами, именно говоря: «хвалите» Господа» «в кимвалех доброгласных» (5), потому что таково собрание, разумею, естество ангельское и человеческое), когда человеческое естество будет возведено в перво­начальный свой жребий, и при взаимном своем столкновении издаст сладостный глас благодарения, и друг через друга и друг после друга непрестанно будут воспевать благодарность, приносимую Богу за человеколюбие (

так как на сие указывает соединение кимвала с кимвалом: один кимвал есть премирное естество Ангелов, а другой кимвал — разумная тварь, человек, только грех разделил их друг с другом): посему, когда человеколюбие Божие оба лика снова сопряжет между собою: тогда, из двух став едино, возгласят оную песнь, как говорит великий Апостол: «всяк язык исповесть небесных и земных и преисподних яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Фил. 2, 10. 11).