Ближнего поносит он, а речей поносных,

обращенных к нему к самому, он не переносит".

И премудрый еще прежде трагика сказал: Излишнее употребление вина увеличивает ярость неразумного до преткновения, умаляя крепость его и причиняя раны (Сир. 31, 33). Поэтому многие думают, что на пиршествах можно позволять себе свободу, а дела серьезные откладывать на утро. Я же думаю, что именно сюда-то в качестве застольного товарища и нужно приглашать разум, (Логоса), чтобы руководил он собранием подвыпивших людей и наблюдал, как бы застольные удовольствия мало-помалу не перешли в постыдное пьянство. Если ни один разумный человек не спит не закрыв глаз, то никто серьезно не может и того желать, чтобы разум (Логос) с пиршества уходил; плохим нам был бы разум (Логос) помощником, если бы с наступлением дня и дневных дел он спать ложился. Ведь и первообразный Разум (Логос) с теми, кто обращаются с Ним дружественно, никогда не расстается, даже во время сна, потому что должно нам призывать Его, и ко сну отходя. Мудрость совершенная в качестве науки о вещах божеских и человеческих собою обнимающая все, есть искусство жизни, потому что она бодрствует над человеческим стадом; постоянно состоя при нас, постоянно в течение всей нашей жизни своей благодетельной службой занятая, она руководствует нас в правом образе жизни. Несчастные же, которые со своих вечерь разумную умеренность прогоняют, находят свое удовольствие при пиршествах в чрезвычайных попойках. Разгул, похмелье, бани, необузданность, ночные горшки, праздность, запои - вот их жизнь. Можно некоторых из них и полупьяными видеть, качающимися на своих ногах, с венками на шее, как если б это были амфоры какие; под предлогом дружбы они пьют вино друг с другом из одного и того же кубка. Другие, с кружащейся от хмеля головой, грязные, с бледным лицом, с мертвенной синевой в нем, к хмелю вчерашнему прибавляют на утро новый. Прекрасно поэтому, друзья мои, прекрасно, если эта смешная и вместе Жалкая картина научит нас питать отвращение к этому пороку и если заставит нас свою жизнь устраивать по лучшим образцам, пронизывая нас страхом, как бы и нам не представить собой для других подобного же смешного зрелища.

Прекрасно и метко сказано: Печаль испытывает крепость лезвия закалкою; так вино испытывает сердца гордых — пьянством (Сир. 31, 30). Охмеление (m e J h ) посему есть неумеренное употребление неразведенного водой вина. Опьянение (p a r o i n i a ) есть происходящее из охмеления непристойное поведение. Похмелье (k r a i p a l h ) есть тошнота и нездоровье, следующие за охмелением, и называется оно так от (непроизвольного) движения (p a l l e i n ) головы (k a r a ). Косясь на столь легкомысленную, проводимую в постыдных удовольствиях жизнь, собой погашающую весь свет душевный, - если только можно ее назвать жизнью - Божественная премудрость заповедует своим чадам: Не будь между упивающимися вином, между пресыщающимися мясом: потому что пьяница и пресыщающийся обеднеют, и сонливость оденет в рубище (Притч. 23, 20-21). Сонливым здесь называется всякий, не одушевляющийся мудростью и погружающийся в сон вследствие охмеления. "Пьяный", говорится далее, "оденется в рубище и стыдиться он должен будет своего охмеления пред теми, которые его видят". Дыры на телесной ткани, причиняемые этого рода постыдным служением страстям, суть как бы окна на грешнике; сквозь эти можно бывает проникать взором в позор его души, в грех, при котором трудно сохранять в целости ткань телесную; поэтому повсюду она оказывается разошедшийся по швам, множеством желаний приведенной в состояние дряблости, к поправке (к спасению) негодной. Вот почему Премудрость достозамечательно прибавляет: У кого вой? у кого стон? у кого ссоры? у кого горе? у кого раны без причины? (Притч. 23, 2&)? Посмотрите на совершенно истрепанного (и по душе, и по телу) винопийцу. Самым разумом (Логосом) пренебрегает он и предается пьянству. Какими ужасными вещами грозит ему Священное. Писание! К этим оно присоединяет еще такую угрозу: У кого мутные глаза? Не у тех ли, которые разведывают, где попойки даровые, (Притч. 23, 29-30)? Здесь Писание, говоря о мутных глазах, тем самым свидетельствует, что для Логоса пьяница уже мертв; мутные глаза, ведь, служат отличительным признаком трупа; выражением этим, значит, дается понять, что пьяница мертв для Господа. Пренебрежение законами, собой обуславливающими истинную жизнь, ведет к гибели. Поэтому-то Педагог, заботясь о нашем благе, дает нам такую строжайшую заповедь: Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно. Почему? - спросишь ты. Потому, отвечает Он, что впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид: глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное; и ты будешь как спящий среди моря и как спящий на верху мачты (Притч. 23, 31-34). Здесь присоединяется к нам и поэт на помощь, говоря:

Если входит в человека со своею огненной силой вино,

Производит оно волнение в душе,

подобное волнению Ливийского моря,

Взрываемого от севера к югу.

И далее:

Вино болтливо; вино открывает

Тайны сердца; для пьющих оно гибельно;

Душу собой оно обольщает.