Головные увяслы, олисбы, сердолики, веера,

змеевидные запястья.

Мне утомительно и противно и перечислять такое множество украшающих вещей. Дивно мне, что наши жены не изнемогают под такой тяжестью. О, к чему эта за пустым погоня! О, суетное хвастовство! По образцу непотребных женщин наши женщины осыпают себя драгоценностями для своего собственного стыда; при недостатке чувства приличия они гоняются вместо даров Божьих за фальшивой монетой и подражают в украшении себя искусству злого духа. Но богача, который собирал в амбары и себе говорил: много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, лей, веселись. Господь ясно назвал безумцем: в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил (Лк. 12, 19-20)? Живописец Апеллес, раз увидев, что один из его учеников рисует так называемую "золотую Елену", сказал: "А, любезный, не в состоянии будучи нарисовать прекрасной Елены, рисуешь ты богатую"? Такими Еленами состоят и теперешние наши женщины; не представляют они собой истинной красоты и суть только богато наряженные куклы. Дух Святый предрекает им через Софонию: ни серебро их, ни золото их не может спасти их в день гнева Господа (Соф. 1, 18).

Питомцы Христа должны украшать себя не золотом” а Логосом; лишь Он один составляет (истинное) золото. Для древних евреев было бы лучше собранные у их жен украшения бросить или только сплавить, а они слили и? них золотого тельца и через это впали в идолослужение; они не извлекли пользы ни из своего ювелирного искусства, ни из всего своего начинания. Все же через это образно преподано нам то учение, что наши жены должны воздерживаться от золотых украшений; беспутная погоня за золотом делается идолом, подлежащим огню; ведь туда только и годятся сработанные из него предметы роскоши, потому что они суть идольские изображения, а не истина. Поэтому-то Логос упрекает евреев устами пророка: серебро и золото, из которого сделали истукана Ваала (Ос. 2, 8), и именно галантерейных вещиц. И Он очень ясно грозит и говорит: И отомщу ей за дни ея служения богам Вааламовым (т.е. ложным богам), когда она им жертвы приносила и когда она себе серьги в уши вдевала и цепями украшалась. И побуждения к щегольству выставляет, говоря: ходила за любовниками своим, а Меня забывала (Ос. 2,13). От этих пустяков жены поэтому должны отказаться и предоставить их лукавому этому софисту (дьяволу); они не должны принимать участия в прелюбодейном этом щегольстве, под прекрасным покровом не должны идолам служить. Прекрасно поэтому говорит св. Петр: Жены украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвятившим себя благочестию (1Тим. 2, 9-10). И с правом хочет апостол их воздержать от страсти к нарядам, потому что если они прекрасны, то довольно с них и природы, искусство же не должно соревноваться с природой, т.е. истина и ложь не должны одна с другой спорить; если же они от природы безобразны, тогда через такие украшающие вещи недостаток красоты становится очевиднее; служительницам Христа естественнее, следовательно, простоту любить. Простота и действительно есть предвестница святости; она сглаживает неравенство имуществ, она помогает от своих излишков нужде. Простое, как уже само имя о том сказывает, вперед не выдается, не вдается в напыщенность и не воображает о себе: оно совершенно ровно, покойно, само на себя похоже, безыскусственно и потому прилично. Но приличное есть состояние целесообразности без излишества и без недостатка; мать приличного есть справедливость, его нянька — довольство. Но это есть состояние, когда довольствуются необходимым, составляющим условие для счастливой жизни. На кости ваших рук, следовательно, священное украшение должно быть налагаемо: радостная щедродательность и старательное домохозяйство. Потому что благотворящий бедному дает взаймы Господу (Прит. 19, 17) и: рука прилежных обогащает (Прит. 10, 4). Под сильными должно разуметь тех, кто деньги презирает и охотно дает. Ноги же ваши должны блистать неутомимой ревностью по делам благотворительности и хождением по путям справедливости. Вашими ожерельями и цепями должны быть стыдливость и умеренность. Такого рода золотые украшения происходят из божеской мастерской. Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум! говорит Дух Святой устами Соломона. Потому что приобретение ее лучше приобретения серебра, и прибыли от нее больше, нежели от золота (Прит. 3, 13-15). Вот ваше истинное украшение. Уши же жен не должны противоестественно быть прокалываемы для ношения на них колечек и серег: несправедливо вопреки воле Божией причинять насилие природе. Нет для ушей лучшего украшения как катехизис истины, проникающий в душу естественным путем слуха. Очи, помазанные Логосом, и уши, для слушания пронзенные (открытые) они делают возможным слушание Божественного, зрение вещей священных, так как Логос показует истинную красоту, которой ранее не видел того глаз, не слышало ухо (1 Кор. 2, 9).

КНИГА ТРЕТЬЯ

1. Об истинной красоте.

Прекраснейшей и важнейшей из всех наук несомненно является самопознание. Потому что. кто сам себя знает, тот дойдет до познания и Бога; а кто познает Бога (1 Иоан. 3, 2.), тот будет стараться Ему уподобиться; но это Уподобление Богу состоит не в наложении на себя золотых украшений и не в ношении развевающихся одежд, а в добродетели и в сокращении до минимума своих потребностей. Лишь Бог один не имеет никаких потребностей, и это Ему радость доставляет, если Он видит нашу душу блистающей красотой познания, а наше тело - облеченным в священную одежду умеренности. Душе свойственны три силы: способность познавательная, называемая разумом: это - внутренний наш человек, господствующий над миром явлений, внешнему человеку повелевающий и составляющий предмет особого промышления Божия. Вторую часть души составляет та, которой гнев приписывается; это - сила животная, сосед диких желаний. Третья; сила - это способность желательная; она многообразнее, чем Протей, - этот разные виды на себя принимающий морской дух, на всевозможные вещи готовый: на кокетство, страстность и обольщение.

Прежде всего он превращается во льва

с представительной бородой

(Од. IV, 457).

Итак, вначале он сохраняет еще это благородное украшение лица мужчины,

А потом превращается он в дракона,

в пантеру, в огромного кабана.