– К чему может привести «поттеромания» (игрушечная магия) как массовое явление, охватившее весь христианский мир?

– Да ни к чему. К чему привела «робингудомания» или «мушкетеромания»? А вот к чему привела «поттерофобия», уже видно – людей оттолкнули от Церкви, враги христианства ликуют и смакуют «ведьмоискательские» высказывания христиан… Существует интенсивная кампания по выставлению христиан агрессивными, неумными и недобросовестными людьми – это есть на самом деле. Существуют ценнейшие услуги, оказанные антихристианской пропаганде. За такие услуги надо награждать какойнибудь вольтеровской премией… Все антихристианские сайты с криками радости цитируют антипоттеровские заявления христиан:''Ну, мы же вам говорили, какие они, эти христиане"»154.

Педагогика, как и политика – это искусство возможного, искусство компромиссов. Не всё в окружающем мире зависит от нас. Даже дети – несмотря на то, что «долг верующих родителей воспитать ребенка в послушании»155 – не всецело в нашей власти. И что же – каждый раз требовать, чтобы все было понашему? Все подминать под себя и свою мерку? И никогда не приспосабливаться самим? Но в жизни так не бывает. В чемто реальность изменится под моим усилием, а в чемто должен буду уступить я.

Иногда надо жестко сказать нет.

Но иногда уместнее не заметить, промолчать. Иногда церковным людям приходится отказать себе в удовольствии громогласно оспорить нехристианские действия и убеждения156.

А порой можно перейти к активному действию – но не с целью опровержения или уничтожения, а с целью приобретения (в культуре это означает – перетолкования).

Так когдато произошло преображение японского дзюдо в русское самбо: «Я хотел бы напомнить о происхождении русского самбо. Русское самбо возникло удивительным способом. Святой равноапостольный архиепископ Николай, основатель Японской Православной Церкви, в какойто момент понял, что японская борьба дзюдо – это не только формирование физической силы, но это еще и способ духовной закалки. Он тогда послал одного из своих семинаристов в самую лучшую школу дзюдо. И семинарист овладел этой техникой, оставаясь православным христианином, а затем предпринял попытку наполнить технику тем, что дает православная духовная традиция. Этот человек, который позже стал советским разведчиком, был основоположником школы самбо»157. «10 апреля 2003 года в здании Союза писателей России состоялась презентация книги президента Всероссийской федерации самбо А. П.Хлопецкого «И вечный бой…». Эта книга рассказывает о жизненном пути, духовном становлении, совершенствовании мастерства создателя русской системы единоборства самбо («самозащита без оружия») В. С. Ощепкова. Первая книга трилогии, «Становление», написана в соавторстве с председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Смоленскими и Калининградским Кириллом. В ней повествуется о годах, проведенных Василием Ощепковым в Японии, учебе в духовной семинарии, о влиянии, которое оказал на его становление и жизненный выбор выдающийся миссионер архиепископ Николай (Касаткин), принесший Православие на японскую землю и прославленный Церковью в лике святых. Выступая на презентации, митрополит Кирилл отметил: «Для многих современных людей Церковь – уважаемый, но не слишком понятный институт общества, поэтому религиозные ценности занимают лишь малое место в мировоззрении современного человека и не оказывают влияние на его поступки». В первой части трилогии читателю предлагается современный вариант жития святого Николая Японского, ибо «для того, чтобы православный идеал святости сделался для наших современников не отвлеченным понятием, а примером для подражания, нужно рассказывать о святых языком, доступным невоцерковленному человеку», – считает владыка Кирилл»158.

Так когдато античная философия была перетолкована столь радикально, что стала «служанкой» христианского богословия.

Проповедь разрыва всех связей с миром нецерковной культуры, проповедь бегства из современности есть ведь форма капитуляции. Христиане уходят из спорных культурных пространств – оставляя их в распоряжении бесспорного антихристианства.

Впрочем, проклятия в адрес современной культуры – это всего лишь извращенная форма исповеди. Такой проклинатель по сути просто признается в своей собственной бесталанности. Он не умеет творить христианскую культуру, а потому, ощущая это бессилие своих слов и своей мысли, своего пера и своей кисти, – проклинает светскую культуру вообще.

Так что недостаточно защищать Православие перед лицом культуры. Еще нужно защищать культуру перед лицом тех людей, которых еще в IV веке святитель Григорий Богослов назвал: «некоторые из числа чрез меру у нас православных»159.

Так естественно замкнуться, отгородиться от мира нехристианской и порой открыто антихристианской культуры, анафематствовать все то, что за порогом храма, стать духовным луддитом. Но апостолы Павел и Иоанн в I веке, святой Иустин Философ и Климент Александрийский160 во Il столетии христианства смогли увидеть доброе в культуре своих гонителей. И сегодня Церкви нужны люди, которые могли бы защищать христианство от нападок извне не только путем ответной критики, но и тем, что они обращали бы внимание своих оппонентов на те грани в их же собственной культуре, которые роднят ее с Евангелием.

Эта позиция была замечательно выражена в книге современной православной поэтессы Олеси Николаевой «Православие и современная культура». Не считая, что спасение придет к человеку через культуру, Олеся тем не менее убеждена, что и культура достойна защиты и освящения: «Идололатрия в отношении ее столь же утопична, сколь и ее полнейшее отвержение. Вторую тенденцию можно было бы назвать «околоцерковным народничеством»: это вера в то, что в Церковь можно прийти только через отказ от культуры и творчества, через опрощение. Стойкие приверженцы обскурантистского взгляда невольно впадают в манихейство. Не то чтобы творчество было вовсе свободно от греха, но оно не свободно именно в той мере, в какой не свободно от него любое человеческое бытие, любое человеческое проявление, будь то любовь, молитва и даже самопожертвование: плевелы, засеянные лукавым, возросли повсюду, а безгрешен лишь один Господь. Православная культура пока слишком слаба. Ее нельзя пересадить из прошлого, ее можно возделывать лишь в настоящем. К ней нельзя прикасаться брезгливыми обскурантскими руками – она требует любви к творчеству, подвига жизни, мысли и чувства».

Клайв Льюис любил приводить поговорку: «Всякая дорога из Иерусалима должна быть дорогой в Иерусалим»161.