4. Святая Евхаристия

Центральное в жизни Церкви с самого ее возникновения таинство святой Евхаристии, богословие и духовность которого выражены в анафорах древних литургий, нашло значительное место в творениях святых отцов. Ему не посвящали отдельных догматических трактатов систематического характера, однако таинство Евхаристии стало предметом благочестивых созерцаний и богословских размышлений крупных церковных богословов, как св. Игнатий Антиохийский, св. Ириней Лионский, св. Кирилл Иерусалимский, св. Григорий Нисский, св. Иоанн Златоуст в особенности, св. Кирилл Александрийский и пр. Иоанн Дамаскин (мы упоминаем только греческих отцов). Евхаристия рассматривается у них в общих рамках тайны спасения и в ее значении для христианской жизни. Но если посмотреть на специфически монашескую письменность, аскетическую и даже мистическую, можно увидеть, что место, посвященное Евхаристии, причастию Тела и Крови, и ее значению для духовной жизни, сравнительно ограничено. Не потому, что древние монахи не причащались или причащались редко, напротив, у нас много свидетельств, что монахи, даже отшельники, причащались ежедневно или, по крайней мере, раз в неделю, в некоторых местностях во всяком случае303, но их духовность была скорее сосредоточена на молитве и аскезе и они не особенно любили богословские дискуссии. Так, в Изречениях подвижников пустыни и в Лествице пр. Иоанна Лествичника, этих двух основных памятниках монашеской духовности, причащение хотя и предполагается, но редко упоминается, и притом скорее мимоходом. Исключение составляет пр. Исихий Синайский, у которого имеется замечательная страница о связи между приобщением и хранением сердца304.

Значение пр. Симеона Нового Богослова состоит в том, что он, может быть, первый среди аскетических писателей, отводит св. Евхаристии главное место на пути к Богу. Верный в основном отеческому преданию, он много говорит о св. Евхаристии в одному ему присущей манере. Не вдаваясь в излишнюю систематизацию, мы постараемся последовательно изложить его учение о Святом Причастии и о его практическом применении.

Можно было бы сказать, что основная мысль пр. Симеона касательно Евхаристии состоит в том, что причащение евхаристических даров вотелесняет нас Телу Христову, рожденному от Девы Марии, также как и Церкви, которая тоже есть Его Тело, и дарует Божество тем, кто приобщается достойно и с верою: «(Христос), став однажды нашим сродником по плоти, – пишет пр. Симеон, – и соделав нас сопричастниками Своего Божества, сделал всех таковых своими сродниками. А так как преподанное нам через причастие Божество неделимо и нераздельно, совершенно необходимо, чтобы и мы, воистину ему приобщившиеся, были бы нераздельными со Христом одним Телом во едином Духе»305. Это постоянное вотелеснение: «Это таинство не только было… от начала Христовым во всем мире, но и на каждом из древних святых произошло и доныне всегда бывает. Потому что, принимая Дух нашего Владыки и Бога, мы становимся сопричастниками Его Божества и сущности. А вкушая Его всенепорочную плоть, я говорю о Божественных Тайнах, мы становимся воистину всецело сотелесниками Его и сродниками»306. Для того, чтобы показать всю действительность этого вотелеснения, пр. Симеон ссылается на Еву: «Как Ева, – говорит он, – была взята из плоти и из костей Адама, и оба были одной плотию, так и Христос, преподав нам Себя в причастии из Своей плоти и из Своих костей… из них самих дает нам есть и едиными с Собою через это причастие делает нас»307. Благодаря причастию, мы имеем в себе всего воплощенного Бога, но это духовное единство, и Христос не рождается телесно от нас, как от Матери Божией, телу Которой мы приобщаемся во Христе. «Эту Его пречистую Плоть, которую Он восприял из чистых ложесн всепречистой Марии и Богородицы, с которою Он и родился телесно, от нее Он преподает нам в пищу. И вкушая ее, мы имеем в себе всего воплощенного Бога и Господа нашего Иисуса Христа, Самого Сына Божия и Сына Девы и всенепорочной Марии, сидящего одесную Бога и Отца, каждый из нас верных, достойно вкушающих Его плоть… никогда из нас не происходящего или телесно рождаемого и отделяющегося от нас. Ибо Он больше не познается по плоти, будучи в нас, как младенец, но пребывает бестелесно в теле, неизреченно смешивающийся с нашими сущностями и природами и обоготворяя нас, как сотелесных Ему, сущих плотью от Его плоти и костью от Его костей»308.

Это вотелеснение, действительное и вместе с тем духовное, таинство Евхаристии, является, по пр. Симеону, великим таинством Божиим: «Это самое большое (дело) в нас Его несказанного строительства и превышающего слово снисхождения, это полное всякого ужаса таинство»309. Пр. Симеон говорит так о двойном характере причастия с его благодатию Божества и плотию, происходящей от Девы Марии: «Благодать Духа, то есть огонь Божества, есть Спасителя нашего и Бога, из Его природы и сущности, а тело Его не оттуда, но из пречистой и святой плоти Богородицы и из всепречистых Ее кровей, из которой взяв ее, Он ее усвоил… Таким образом Сын Бога и пречистой Девы и преподает святым из природы и сущности Его соприсносущного Отца благодать… Духа, то есть Божество… а из природы и сущности подлинно и поистине родившей Его плоть, воспринятую от Нее»310. И как заключение: «Плоть Господа есть плоть Богородицы, и причащающиеся самой обожениой плоти Господа, мы исповедуем и веруем причащаться вечной жизни, если только не едим ее недостойно и более на собственное осуждение»311.

Пр. Симеон часто возвращается к этому телесному родству со Христом, как вытекающему из причастия, но он считает нужным сопровождать его богословскими уточнениями, чтобы избежать всякого ложного толкования. Так, сказав, что «все верующие в Него (Христа) становятся в Духе Божием Его сродниками и одним телом»312 и «таким образом, духовно соединенные и прилепляемые Ему, будем каждый с Ним во един Дух и также во одно тело, потому что телесно едим Его Тело и пьем Его Кровь»313, пр. Симеон уточняет: «Одним не по ипостасям, но по природе Божества и человечества едиными. По природе Божества, как и сами становящиеся богами по положению (?????), а по природе человечества, как ставшие Его сродниками и братьями»314. Пр. Симеон даже говорит, что верующие, причащающиеся Тела и Крови Христа, предопределены ко спасению: «Прежде веков (Бог) предопределил, чтобы те, кто уверуют в Него и крестятся во имя Его, то есть во имя Отца и Сына и Святого Духа, и съедят пречистое Тело Его Сына и испиют честную Кровь Его, были оправданы от греха, освобождены, значит, и прославлены и стали причастниками вечной жизни»315.

Евхаристические Дары суть вечные блага, приготовленные Богом любящим Его: «Они не ограничиваются местом, ни скрываются гденибудь во глубине, ни содержатся в последних (пределах) земли или моря, но находятся перед тобою и перед твоими очами. Каковы же они? Вместе с отложенными (нам) благами на небесах, само Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, которые мы ежедневно видим и едим и пьем, они по общему признанию суть эти блага. Вне их ты не сможешь нигде найти даже одного из них, если даже обежишь все творение»316. Понять это можно только из опыта: «Если ты хочешь узнать, что сказанное мною правда, стань святым деланием заповедей Бога и таким образом причащайся Святых (Тайн). И тогда ты узнаешь в точности силу сказанного»317. Тесная связь между исполнением заповедей Божиих и причастием, так же как их важность в духовной жизни, ярко выражены в этих словах пр. Симеона. Но так как он предвидит, что утверждения могут вызвать сомнения и показаться преувеличенными, пр. Симеон говорит еще: «Не уподобляйся никак и ты иудеям, ропща и говоря: «Разве этот хлеб не находится на дискосе и вино в чаше, которые мы каждый день видим и едим и пьем? Как этот говорит, что это есть то благо, которого глаз не видел и ухо не слышало и на сердце человека не взошли?»318 И он отвечает, что, чтобы распознать это таинство, нужно быть взысканным Богом319.