Не бой­тесь измять его; напротив того, разорвите его окончательно, свидетельствуя, так сказать публично об этом внутреннем раскаянии, — хочу сказать, исповедуясь в церкви, то есть, священнику, который, в некотором роде, есть представитель, уполно­моченный всех наших верующих братий, известных и неизвестных, видимых и невидимых, живых и умерших, составляющих в смысле мистическом и истинном, тело Иисуса Христа.

Не боюсь утверждать, что внутреннее раскаяние, как бы оно ни было горячо, без этой форменной испо­веди (разве при неодолимых препятствиях) всегда будет не полно. „Причащение. В причащении Иисус Христос истинно соединяется с нами. Он все­гда в нас (и это присутствие называется благодатию); вот истинный смысл этого выражения, столь мало известный книжникам нашего века,—хотя мы Его и не ощущаем, но мы должны Его ощущать в себе; и для того, чтоб возбуждать или оживлять c и e ошущение, и установлено св. причащение.

T е, которые уверяют, что, вследствие постоянного непрерывного общения, они могут обойтись и без этого специального сочетания, заблуждаются глубоко. Ибо, во первых, по­стоянное общение предполагает высокую сте­пень святости, — а кто будет достаточно смел,—чтоб ее себе приписать? Далее, предположив даже, что существует это непре­рывное общение, c и e другое, нарочитое и симво­лическое, общение лишь оживит и усилить его.

Итак, оно во всяком случае чрезвы­чайно полезно и нужно. Присовокупите к этим доводам, что ваша церковь пред­ставляет к этому упражнению столь великие удобства, что не пользоваться ими непро­стительно. Было бы  излишне предупреждать вас, относительно другой опасности— сердечной сухости. Вам слишком хорошо известно, что кротость и горячность чувства не всегда суть верное ручательство в умножении благодати: напротив, она действует могущественнее при внутренних мучениях и крестах.

" Изложив весь порядок говения, Сперанский дает другу своему нисколько уроков, применительно к тому. Уроки эти такого рода, что могут идти ко всякому из нас: ими стоит заняться.       Письмо  одиннадцатое. Сперанский продолжает: „Возврашайтесь, о, возвращайтесь, любезный друг, к этим, трем упражнениям, и смею вас уверить от имени Того, чья радость состоит в жизни и общении с людь­ми, что Он не замедлит явиться.

Он придет излить свет Свой на ваш разум, очищать чувство ваше, рувоводить вашими действиями. Вы ощутите в себе силы, до сих пор вам неизвестные. Томления ваши рассеются; ибо Он придет не в виде мысли, отвлеченного понятия, как испытыва­ли вы доселе, но столь же действительно, столь же физически, как сегодня восхо­дящее солнце. Ибо когда раз раскроется пред нами зрелище духовного ми pa , невозможно не чувствовать солнца, им управляющего.

Но спрашиваю вас: что  действительнее — ми p духовный или вещественный? „Не говорю, чтобы все было сделано, как только достигнешь этого состояния ощутимого общения. О, нет, остается еще сде­лать многое, чтоб достигнуть иного общения, которое уже неощутимо, но трансценденталь­но отрешено не только от всякого образа, но и от всякой мысли,—общения почти неизъяснимого словом, хотя весьма действительного.

Когда вы раз прочно утвердитесь в нем, тогда вы, или не будете более нуждаться в моих советах (ибо Он поведет вас Сам), или, если Он еще захочет действовать чрез меня, то Он даст мне к тому способы и силы. О, сколь великие вещи Он вам откроет! Внутренности ваши тогда буквально вострепещут от радости. Верьте мне, при нашей разлуке, мы с вами питались лишь молоком.

Совсем иной вкус имеет хлеб сильных, хотя он и составлен из тех же начал. ,Я теперь знаю довольно точно ваш образ жизни в свете, и не скрываю от себя всех трудностей, с которыми придется вам бо­роться для того, чтоб предаться с последовательностию этим упражнениям. Но подумайте, 1) что вы уже получили значи­тельные задатки от Святого Духа, и что подобные отступничества, когда они упорны, не прощаются; 2)

что все то, что теперь кажется вам обязательством, долгом при­знательности, удовольствием, приличием, чрез два-три месяца покажется почти смешным. 3) Разве и на этом пути, как и на всяком другом, не нужны жертвы? И долго ли мы останемся ни холодными, ни теплыми? 4) Всегда есть средства разделаться со светом и уклониться от него потихоньку и без разрыва.

„Во время ваших удалений от света, в предотвращение рассеянности мыслей, изберите себе чтение простое, например, „Подражение,и или делайте переводы, словом, возьмитесь за упражнение, которое заняло бы ваш ум, не побуждая его к исследованию. Но главное, предавайтесь молитве и тщатель­ному разсмотрению вашей прошлой жизни. В прочие времена п oco вет y ю вам подроб­ное изучение Библии, ие потому, чтоб истин­ный свет истекал из буквы, — нет, но чрез это посредство изливается он обыкно­венно.

Итак, надобно запастись этим материалом на время его действия. Утверди­тесь в буквальном смысле, и Учитель в свое время раскроет вам смысл истинный... Начните с Ветхого Завета: это ступень не­обходимая, чтобы возвыситься до Нового. Но еще раз, никто не должен льститься мыслию, что он видит ясно, пока его не озарит свет свыше...". Этим окончим рассмотрение второго пись­ма Сперанского.

      Письмо двенадцатое. Просмотрели мы два первые письма доволь­но протяжно, потому что в них изла­гаются главные мысли. Следующие письма подробнее изъясняют тоже самое, о чем го­ворилось в первых в общих очерках. В третьем письме афористически предла­гаются разные наставления о духовной жизни, относящиеся, впрочем, преимущественно к молитве.

„Сообщу, говорит Сперанский вам несколько отдельных мыслей, по мере то­го, как они будут даны мне,"—и сообщает. Мысли эти стоют того, чтоб прочитать их и обдумать. Благодать, возбуждающая столько теоретических споров, для чувства вещь про­стая. Она именно есть это п p и cy тстви e Гос­пода нашего внутрь нас. Без Меня ничего не можете: это и есть принцип благодати.