В этом действии или, скорее, настроении главное средство к поддержанию внутренней теплоты и всего внутреннего порядка, к прогнанию худых и пустых мыслей, к утверждению мыслей и начинаний добрых. Приходят мысли и начинания добрые,—он углубляется в мо­литву, и смотря по тому — укрепляются ли они в молитве, или исчезают, он узнает, угодны ли они или неугодны Богу.

Приходят мысли худые или начинает что либо тревожить душу,—он опять углубляется в молитву, не обращая внимания на происхо­дящее в нем,— и все исчезает. Таким образом, умная молитва ставится в нем главным двигателем и правителем духов­ной жизни. Не дивно потому, что все наставления в писаниях отеческих преимуще­ственно направлены к тому, чтоб научить умно молиться Господу, как следует.

Молитва есть первое в нравственно- религюзной жизни. Корень этой жизжи составляет сознательно-свободное отношение к Богу, которое заправляет потом всем. Поприще, где раскрывается и является в действии это отношение, есть молитва, как взаимнообщение, —есть поприще, где раскрываются наши нравственные отношения к себе подобным, и подвижничество—поприще, где раскрывается нраветвенное отношение к самим себе.

Ка­ково наше отношение к Богу, такова и мо­литва; и какова молитва, таково и отношени e наше к Богу. А так как отношения эти не одинаковы, то не одинаков и образ молитвы. Иначе относится к Богу нерадящий о спасении; иначе тот, кто отстал от rp е xa и ревнует о добродетели, но еще не вошел внутрь себя и работает Господу внешно; иначе, наконец, тот, кто вошел внутрь и но­сит в себе Господа и предстоит Ему.

Первый как о жизни нерадит, так нерадит и о мо­литве, и совершает ее в церкви, дома, по за­веденному только обычаю, без внимания и чувства. Второй много читает молитв и часто ходит в церковь, стараясь вместе с тем и внимание соблюдать и чувства иметь соответ­ственно читаемым молитвам, хоть это ему очень редко удается. Третий, сосредоточась весь внутрь, умно предстоит Господу и неразвлеченно молится Ему в сердце, без долгих молитвословий, хоть и при долгих стояниях на молитве, дома и в церкви.

Отнимите у второго молитвословие,—вы отни­мите у него всякую молитву; навяжите треть­ему молитвословие,—вы погасите в нем мо­литву ветром многословия. Всякому чину людей, или всякой степени приближения к Богу своя молитва и свои для нее правила. Как дорого при этом опытное указание, и как много может повредить самочииное распоряжение!                                                              Как только обратится кто от rp е xa к добродетели, тотчас начнет ревновать о приближении к Богу.

И обращение его произвел страх Божий, и обращен он за тем, чтоб исправною жизнию угодить Богу, присвоиться Ему и Его себе присвоить. Труды в этом духе суть шаги его на пути приближения к Богу. Поприще, на котором рас­крывается это восхождение к Богу, как уже сказано, есть молитва. На нее и налегает сразу покаявшийся и положивший не поблажать более дурным привычкам, а приле­жать добрым нравам!

Нельзя такому сказать с перваго раза: „молись сам". Он этого не сможет, как не сможет, например, говорить по фран­цузски не учившийся тому. И молитве надо учиться, надо приобресть навык к молитвенным оборотам мыслей и движениям чувств, по чужим молитвам, как учатся иностранным языкам по печатным разговорам. Для этого у нас есть молитвенники для домашнего употребления, и совершаются чины молитвенные, в церковном богослужении.

"Чрез посредство их и надо сначала навыкать к молитве. Закон здесь такой: внимай молитвам, и читаемым и поемым, и напрягайся чувствовать так, как выра­жено в тех молитвах. Надобно, однакож, с благоразумием делать выбор молитвам. Относительно церковных молитвословий вы­бор неуместен: тут все для всех—и ты хорошо сделаешь, если сколько можно чаще станешь бывать в церкви, а каждый день и на всех богослужениях—еще лучше.

Для молитвы же домашней выбор и уместен и многозначущъ. Тут правило: не выбирай много молитвословий, акафистов и канонов; возьми небольшое правило, лучше всего удо­вольствуйся известными утренними и вечер­ними молитвами; только просмотри их хо­рошенько на свободе, обдумай и прочувствуй,— и потом совершай их, неспешно, с полным вниманием, воспроизводя благоговейные мысли и чувства, в них выраженные, кладя при этом, и в начале, и в промежутках, и в конце, побольше поклонов, и земных и поясных.

По ме p е того, как станешь навыкать мо­литься, как следует, по чужим молитвам, начнут у тебя возбуждаться и свои молитвенные к Богу обращения и воззвания. Ни­когда не пропускай без внамания этих, проявляющихся в душе твоей, восхождений к Богу; но всякий раз, как они возбудятся, остановись и молись своею молитвою. Не думай, что, молясь так, делаешь ущерб молитве, — нет: тут то ты и молишься, как следует, и эта молитва доходнее до Бога.

Потому-то есть и правило, всеми пре­подаваемое: в церкви ли, дома ли, душа твоя сама захочет помолиться своим, а не чужим словом,—дай ей свободу, пусть мо­лится, хоть всю службу сама промолится, а дома - от правила молитвенного отстанет и не успеет совершить его. Тот и другой образ молитвы, — по мо­литвенникам со вниманием и соответствен­ными благоговейными мыслями и чувствами, или без них, своим словом — п p иятны Богу.

Ему неприятно только, когда кто читает молитвы дома, или в церкви стоит на службе без внимания: язык читает или ухо слушает, а мысли бродят не знать где. Тут совсем нет и молитвы. Но молитва не питательная, а своеличная ближе к существу дела и многоплоднее. Посему советуется не всегда ждать, пока захочется самому помолиться, но заставлять себя принудительно так молиться, и не только во время церковной службы и домашнего молитвословия, но и во всякое время.

Для на­выка в этом самопринудительном молитвенном труде, опытные молитвенники из­брали одну молитву к Господу Спасителю, и установили правила, как ее совершать, чтобы с помощью ее развить в себе своелнчную молитву. Об этом говорили мы прежде. Дело это просто: стань умом в сердце пред Господом и молись Ему: „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя.