Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Братия и сестры! Вы слышали сегодня в Евангелии о воскрешении Иисусом Христом сына Наинской вдовы (Лк. 7, 11–16). Когда Господь подходил с учениками к городу, из ворот навстречу Ему выходила похоронная процессия; на носилках несли труп юноши – в Палестине не хоронили в деревянных гробах, тело покойника заворачивали в белую материю, пеленали его, как младенца, ибо сама смерть есть рождение в другую жизнь. Юношу несли на кладбище – из города живых его несли в город мертвых. Около каждого города, около каждого села растет неприметно другой город – кладбище, «спутник» этого города. Ежедневно рождаются в этом мертвом городе свои младенцы, об этом говорят сырые комья разрытой земли на новых могилах. Только эти «младенцы» называются не новорожденными, а новопреставленными. Поначалу к могиле часто приходят близкие и друзья почившего, но со временем, год от года – все реже и реже и, наконец, никто не нарушает молчания могилы.

Кладбище безмолвно, но сколько оно говорит человеческому сердцу! Городской шум доносится сюда, как далекий прибой или гул осеннего ветра, а на кладбище какая-то особая тишина, как будто здесь остановилось время. Эта тишина похожа на тишину храма. Каждая могила скрывает свою тайну, на некоторых – надпись, на других только полустертые буквы, у иных лишь камень служит надгробием. Никто не знает, что унес человек с собой, что наполняло его сердце в час смерти: любовь или ненависть, благодарность к людям или горькое разочарование. Как он умер? Окруженный ли своими друзьями и родными или брошенный, забытый всеми и одинокий? Смерть, как хищная птица, нападает на свою жертву, вонзает в нее когти, исторгает ее из числа живых; как орел падает стрелой на стаю птиц, хватает и уносит свою добычу в гнездо, неведомо куда.

Если мы прочтем надписи на могильных плитах, то увидим, что под ними лежат не только старики, согбенные годами, но и юноши, и младенцы. Смерть беспощадна и неумолима. Нет на земле места, где можно было бы спрятаться от смерти, – ни на высоких горах, ни в глубоких подземельях. Всюду проникает она, везде найдет каждого из нас. Нет таких богатств, какими можно было бы откупиться от нее, земные сокровища для смерти – прах. Одного она ищет – человека, свою жертву, пищу для своих страшных зубов. Чрево смерти никогда не насыщается, оно бездонно, как сам ад. Тот, кто еще лишь родился, уже обречен на смерть.

Так, когда великого мудреца Сократа приговорили к смертной казни, он, услышав это, сказал: «Вы приговорили меня к смерти по человеческому суду, но вы сами также уже давно приговорены к смерти природой, так что мы в одном положении – мы смертники, вы и я, одна лишь разница, что я пойду первый, а вы позже, за мною». Жизнь человека похожа на путь странника. Жизнь человека – как один день: утро – это его детство, полдень – молодость, вечер – старость, а ночь – это смерть. Путь жизни кончается черной пастью могилы. Одно за другим появляются на земле поколения людей и исчезают, как однодневные мотыльки – порхает мотылек над цветами, порхает, вечером кружится у огня, кружится – а наутро нет его. Похожа жизнь на огромную реку, которая вбирает в себя потоки, ручьи, капли дождя, и исчезает затем в глубине морской. Повсюду мы видим смерть, вся природа под властью смерти, потому и природа трагична. Поле, которое весной кажется изумрудным ковром с дивным узором, под жгучими лучами солнца превращается в пустыню. Самые прекрасные цветы обращаются в подобный грязи прах.

Мы живем как бы в двух мирах, тесно сплетенных между собою: это мир жизни и мир смерти. Пока мы здесь, на земле, – смерть для нас в будущем, но она приближается к нам беспрерывно. Когда мы перейдем эту черту – между жизнью и смертью, земная жизнь будет для нас уже прошедшим – прошедшим, все удаляющимся от нас, как берег удаляется и убегает от стоящих на отплывающем от него корабле. Там, в вечности, вся земная жизнь наша будет казаться нам лишь одним мгновением, мимолетным сном.

Мы окружены картинами смерти, и в то же время, как это ни странно, как ни загадочно, не думаем о ней, будто не верим, что смерть придет и к нам. Мы видим, как умирают другие, и в то же время нам кажется, что мы останемся здесь навеки. В глубине сердца мы не верим в то, что и нам придется умирать. Братия и сестры, потому-то, что человек отгоняет от себя мысли о смерти, он и предстает перед ней таким беспомощным и неподготовленным! Как трудно нам представить, что наше сердце замрет – сердце, которое горело страстями, кипело злобой, ревностью, ненавистью, – так редко было в нем чувство святой любви! Что сомкнутся навеки наши уста, которые так часто изрекали клевету и ложь, – и так редко молитву! Что наши руки, которые были готовы захватить весь мир, упадут беспомощно, как налитые свинцом. Трудно нам представить, что будет с нами в могиле, когда наше тело распухнет и почернеет, когда наш мозг, как сукровица, выльется через уши и ноздри, когда повиснут на нитях глаза в глазницах, когда рот обнажится в какой-то страшной усмешке, когда тело наше будет полно червей...

Братия и сестры! В последние минуты перед смертью – как хочет человек, чтобы вернулась жизнь его! Жгучая, мучительнейшая жажда! Как хочет он хотя бы малую часть жизни прожить заново, хоть день, хоть час – только бы не уйти в вечность оскверненным грехами! Но смерть жестока, смерть неумолима. Если бы мы помнили о смерти, то каждый день своей жизни ценили как величайший дар Божий; если бы мы помнили о смерти, то каждый час употребляли бы для своего спасения. Но демон обманывает нас, он крадет у нас память смерти.

Жил некогда в Палестине, на горе Хорив один монах по имени Исихий, жизнь его была нерадива и грешна. Когда он умер, то пришли братия похоронить его, но вдруг мертвец ожил! Он поднялся и сел на одре. «Что с тобой было, что видел ты на том свете?!» – спрашивали братия. Но он не отвечал им, а только горько плакал и просил: «Братия, оставьте меня одного, не говорите со мной». После этого Исихий затворился в пещере и много лет провел в великих подвигах и трудах. Когда же он вновь приблизился к исходу из этой жизни, то снова пришли к нему монахи; зная о том, как чудесно переменился он, зная о его святой жизни, стали они спрашивать: «Отец, скажи нам, как спастись?» И он ответил: «Братия, помните о смерти! Кто насадил в своей душе память о смерти, тот не согрешит».

Часто пугаемся мы мыслей о смерти, но только вначале они тяжелы. Память о смерти очищает наше сердце, отрывает его от страстей, и поэтому мы чувствуем исходящее от нее обновление наших мыслей и чувств. Святые подвижники любили память смерти. Один преподобный отец, Филофей, говорил: «Память о смерти – это моя духовная невеста, я всегда неразлучен с ней».

Вы слышали в Евангелии, как Господь воскресил сына вдовицы и отдал его матери. Этот умерший юноша – образ нашей души. Человек воскресает в покаянии. Господь берет покаявшуюся душу и отдает горько рыдающей матери, эта мать – Церковь! В Апокалипсисе говорится о жене, которая имела во чреве младенца и кричала от боли и мук рождения; толковники, святые Отцы, объясняли, что жена – это Церковь, а дитя – каждая христианская душа, боль же, мучительная боль – это боль за наши грехи, большая, чем неутешная боль матери о смерти сына.

Мы окружены людьми, которые также не имеют памяти о смерти, забыли о ней, потому-то мир сжигает в своих развлечениях то драгоценное время, которое дано нам для приготовления к вечности. Святые Отцы говорили: «Время дороже всего!» Время никто не может повернуть назад. Люди не имеют памяти о смерти, потому они так легко отдают себя порокам, потому они злобствуют друг на друга, мучают сами себя и ближнего, иногда грызутся, как псы около кости, забывая, что когда-нибудь их рот насытится землей могилы.

Кто помнит о смерти, тот знает: все, что он не возьмет с собой в вечность, не принадлежит ему. Один подвижник говорил: «Я – это мой дух, мое – это мое тело, а все остальное – чужое. Единственное сокровище, которое я могу взять в вечность, – это благодать Духа Святого».

Часто мы завидуем тем, кто умирает легко, на кого смерть нападает как бы из засады. Он превращается в труп еще до того, как успел понять, что умирает. Но, братия и сестры, хотя нам страшны предсмертные болезни и мучения, однако мы должны желать узнать час своей смерти, чтоб приготовиться к ней по-христиански, исповедовавшись и причастившись Святых Таин. Есть даже церковная молитва, чтобы Господь избавил нас от нежданной, от внезапной смерти. Та болезнь, те мучения, которые часто испытывает человек перед смертью, – это огонь очищения для его души, и человек, находясь в вечности, больше будет благодарить Бога за эти страдания, чем за самые приятные ощущения, полученные в этой жизни.