Когда самость поражается во главу смиренномудрием, поражаются и все порождения ее, то есть как страсти похотения, так и страсти раздражения. От поражения страстей похотения вступают в силу утробы щедрот и благость. Похотение хочет жить в собственное лишь свое удовольствие; почему, когда его не стает, в душе остается расположение не жить в собственное свое удовольствие, или в нее возвращается естественное ее настроение доброхотства, которое было доселе подавляемо самостию.

С другой стороны, когда поражается раздражение, душе возвращается по естеству свойственное ей мирное устроение, которое доселе было нарушаемо пришлою раздражительностию. Доброхотство проявляется в утробах щедрот и благости, а мирное устроение — в кротости и долготерпении. Таким образом в немногих словах Апостол отразил и поразил все полчище страстей. Стих 13.

Приемлюще друг друга, и прощающе себе, аще кто на кого иматъ поречение: якоже и Христос простил есть вам, тако и вы. Как кротость и долготерпение имеют большую нужду в поддержке, то Апостол для них прилагает и указание образа их выражения, и сильнейшее к тому побуждение. Как будто слышит Апостол вопрос: живя друг с другом, непрестанные имеем столкновения, возбуждающие раздражение; научи же нас, как нам выдержать себя в кротком терпении?

И отвечает: приемлите друг друга и прощайте себя взаимно. Принимай любовно всякого, как он есть, со всеми его немощами и недостатками и со всем, что тебе не нравится в нем в его словах и начинаниях. Это то же, что друг друга тяготы носить. Тебе в нем, а ему в тебе иное не нравится; переносите друг друга. «Приемлюще, ανεχομενοι,— то же, что носяще, βασταζοντες,— друг друга, ты — его, а он — тебя.

Не судите с острою строгостию о недостатках и падениях друг друга; но, считая их малостями, пропускайте их без внимания» (блаженный Феофилакт). Приемлюще — относится более к тому, что не нравится нам друг в друге и досаждает, без отношения к нам. А: прощающе — к тому, что нас касается, на что можно жаловаться, что неукорно только само по себе, но обидно и оскорбительно для нас; что выразил Апостол словом: μομφη — поречение.

Ныне он сделал нечто, за что ты праведно имеешь на него поречение; а завтра ты можешь так же поступить в отношении к нему. Встречая такие случаи, прощайте себе взаимно, χαπιζομενοι εαυτοις — дарите друг другу взаимно такие случайности, не заводя из-за них споров, ссор и разладов.

Сносить и терпеть друг друга есть несение более внешней тяготы; а прощение имеет предметом то, что в сердце входит; почему оно и обнаруживает сердце милующее и дарит другому то, что можно бы взыскать. Как ни просто все это кажется, в мысли и слове, но на деле бывает трудно снесть и простить и малость какую, а не только большое что. Апостол и подкрепляет свою заповедь побуждением самым сильным,— прощением, какое всякий получает от Господа. Отчего не прощают?

Приходит на сердце самостное движение: из-за чего я прощу ему? и прощение, нередко уже готовое, отгоняется. Это главный источник непрощения. Апостол и заграждает его крепким и тяжелым камнем. Как только заговорит в тебе самость: из-за чего я прощу? — приведи поскорее на память всепрощение, полученное тобою от Христа Господа, и самость замолкнет.

Ибо, как она посмеет еще хоть слабейший подать голос, когда ты представишь себе, коль безмерно оскорбление, тобою Богу беспредельному нанесенное, коль безмерной жертвы требовало удовлетворение его и как прощение его тебе, недостойнейшему и презреннейшему, даровано ни за что? Если примешь это в чувство — а как не принять? — то после сего у тебя на душе будет уже не то: из-за чего я прощу ту или ту малость,— а то: больше и больше давайте мне того, что я мог бы прощать.

Апостол говорит: якоже Христос простил есть. Приводит на память большее прощение во святом крещении. Следовательно, предполагает тех, к коим пишет, не согрешающими по крещении. К тем же, которые грешат по крещении, надлежит сказать: иначе и вам не простит Христос Бог. Спаситель в ярком свете представил и прямым словом, и притчею, что прощение грехов каждого находится в полной зависимости от его прощений ближнему того, что имеет на него. Не простишь,— и сам не будешь прощен.

И вот ответ самости: из-за чего я прощу? Из-за того, что иначе сам не будешь прощен. Но если ты не будешь прощен, то потерпишь то, в сравнении с чем ничто из того, что терпишь ты от другого и что требует твоего прощения, идти и на волос не может. Святой Златоуст говорит: «и смотри, как святой Павел показал ничтожность этого (того, что приходится прощать другому), назвав то поречением.

Затем прибавляет: якоже и Христос простил есть вам. Великий пример! Павел всегда так делает, — убеждает примером Христа. Поречение, говорит; чем показал, что это (терпимое от других) ничтожно; но, когда привел пример, утверждает, что если бы мы имели и важные обвинения, должны прощать. Слова: якоже и Христос — означают это, и не это только, но и то, что должно прощать от всего сердца; и не это только, но и то, что должно любить (оскорбляющих).

Ибо Христос, представленный в пример, научает всему этому и еще тому, что должно прощать обиды, хотя бы они были велики, хотя бы мы сами ничем наперед не оскорбили обидевших нас, хотя бы мы были люди великие, обидевшие нас — незначительны, хотя бы они и после прощения намеревались оскорбить нас, и, наконец,— что должно душу свою полагать за них. Слово: якоже — требует сего. Оно (показывает) еще, что должно стоять (за обидевших нас)

не только до смерти, но, если возможно, и после смерти». Итак, «взирайте на человеколюбие Владыки,— сколь многих грехов оставление даровал Он вам? Посему подражайте Владыке, и каждый да прощает согрешения, соделываемые против него братом» (блаженный Феодорит).   вв) Последний предел нравственного совершенства (3, 14-15)   Предел сей есть любовь и мир.