Приближалась морозная январская ночь. "Куда направить путь? - рассуждал я, одиноко бродя по когда-то знакомым улицам.

Мой организм, еще слабый от недавней болезни, не вынес пережитого потрясения. Меня стало бросать в пот, я чувствовал сильный озноб от пронизывающего холода. - Куда идти, где найти пристанище?" Ведь на мне была одежда раввина...

Но Тот, Кто открыл мне Свет Евангелия Своего, неожиданно вразумил меня. Он положил мне на сердце постучать в дом священника у одного из храмов, когда я проходил близ него. Я постучал. Через минуту мне открыли. "Удивится служитель Бога Вышнего, - подумал я, - когда увидит раввина, пришедшего к нему в столь поздний час". Но, к удивлению, меня приняли, как родного, с редким теплом и любовью. Матушка его тотчас принесла мне горячий чай, сказав "Попейте, ребе, Вы согреетесь! Ведь на улице такой холод!" Дети с любопытством рассматривали меня.

Хозяин, благочестивый иерей и истинный раб Господень, выслушал, изумляясь, мою историю и, встав на колени, прославил Бога. Дивны дела Твои, Господи! Он горячо ободрил меня и укрепил мою веру в Подвигоположника Иисуса Христа.

На следующий день я покинул мое Отечество. Буди благословенно имя Спасителя моего! Ныне радость моя неописуема, ибо дело Господне идет вперед и приносит поразительные плоды. Но об этом надеюсь написать Вам подробно вскоре в другой раз. Передавайте горячий привет и благодарения мои многоуважаемой семье Вашей: Адриану, Периклеу, Иоанну и всем возлюбленным чадам Вашим. Ожидаю братское письмо от Вас.

С любовью во Христа, брат Ваш Исаак М.

Глава III

Слава Богу!

С какой радостью наша семья прочитала это письмо! Невозможно выразить словами тот восторг и удивление, которым исполнились души наши! Мы не раз перечитывали его, с нетерпением ожидая, когда же придет новая весточка от нашего дорогого друга. Дни тянулись за днями, месяц за месяцем, но обещанное письмо так и не приходило. Мы очень боялись за Исаака и были правы. Ведь невежество и фанатичность окружавших его людей могли поставить под угрозу и саму жизнь его.

Как мы поняли из письма, Исаак решил оставаться пока раввином, хотя и уверовал во Христа, ибо так ему будет легче приводить ко Христу единокровных его собратьев. Как объяснил он нам позднее, к этому решению побудили его слова апостола Павла: "Ибо будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобресть; для иудеев я был как иудей, чтобы приобресть иудеев, для подзаконных я был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных. Для чуждых Закона - как чуждый Закона, - не будучи чужд Закона пред Богом, но подзаконен Христу, - чтобы приобресть чуждых Закона... Для всех я сделался всем, чтобы спасти хотя бы некоторых. Сие же делаю для благовестия Евангелия, чтобы быть сопричастником его" (1 Послание к Коринфянам, гл.9, ст. 19-23).

Мы волновались, думаю, не напрасно, ибо сам Исаак ничего не сообщил нам в первом письме о последствиях той драмы, которая разыгралась в доме его. Предприняли ли что-нибудь против него архираввин-дядя и другие родственники? Сообщили ли о взглядах его куда следует в Константинополь, чтобы вызвать ненависть к нему за предательство и изгнать из занимаемой должности, дабы оградить верных Талмуду от губительного влияния Святаго Евангелия? А может, враги его порешили, что Исаак сам оставит должность раввина, ибо горячая вера его в Распятого не позволит ему оставаться в уже чуждой среде? Нас утешила последняя мысль. Мы представляли себе, с какой свободой сможет раввин Исаак приводить тогда к Истине души погибших овец дома Израилева. Ибо как свидетельствует апостол Павел: "...А не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, дабы сыны Израилевы не взирали на конец происходящего. Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их. Но когда обращаются ко Господу, это покрывало снимается. Господь есть Дух, а где Дух Господень, там свобода. Мы же все открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа" (2 Послание к Коринфянам, гл.3, ст.13-18).

Таковы были наши мысли и предположения, но пришедшее примерно через год письмо открыло нам следующее:

Константинополь, 24 марта 1898 года