Утверждай намерение, как корни, умножай слова, как листья, но если не имеешь плодов, достой­ных покаяния, или не имеешь подвигов и трудов удов­летворения, то ты древо не благословенное, но подле­жащее проклятию. Мы сказали уже, что плоды, достой­ные покаяния, суть те, которые равняются по своей трудности, качеству и количеству прежде совершенным грехам.

Суетно покаяние того, кто коротким воздержа­нием в пище и постом хочет покрыть многократные объядения и пьянства. Тщетно покаяние того, кто не­многими вздохами и ударами в грудь хочет оправдать многие неправды, воровства, убийства, хищения, озлоб­ления брата и многое подобное им. Неправедно покаяние того, кто кратким и легким умерщвлением своего тела хочет очистить долгие и тяж­кие смертные грехи.

Бесследно пройдет покаяние того, кто малыми слезами хочет омыть великие скверны и беззакония. Христос Господь наш, взявши на земле грехи наши на Себя и желая души наши очистить от всякой сквер­ны, отверз на кресте сугубый источник, истекающий из ребр Его: источник воды и крови. Святой Иоанн Бого­слов говорит о Нем следующее: «Сей есть пришедый водою и кровию Иисус Христос» (1 Ин. 5: 6)

, не водою только, но водою и кровию, чтобы чужие, то есть, на­ши, грехи очистить; не одну только воду извел Господь из ребр Своих, но и кровь: не водою только очистил, но «водою и кровию». Мы же для омовения наших собст­венных грехов, как бы легкие и малые воды, употребля­ем легкое покаяние без крови, то есть, без трудов, до­водящих до кровавого пота.

Поистине такое наше по­каяние суетно и подобно делу Пилата, который, умыв руки, предал Христа на смерть. Мы трудимся только малое время, мало постимся, мало плачем; мы только как бы руки одни, а не все тело наше омываем от болота и чрез это вторично распинаем Христа. Мы не только за прежние грехи не творим подобающего удовлетворе­ния, но даже и на большие и новые простираемся без­закония. Какую пользу принесет такое покаяние? Сами посудите.

Может ли кто горстью воды остудить великую раскаленную печь? Может ли кто небольшой слезной каплей угасить огонь геенский, уготованный ему? Мо­жет ли кто в темнейшую полночь одной малой зажжен­ной свечей осветить всю поднебесную? Может ли кто слабым сожалением о грехах, как малою свечою, осве­тить тьму кромешную, уготованную ему? Может ли кто одной ложкой меда усладить всю горечь океана?

Может ли кто кратким умилением сделаться сладким огорчен­ному нашими грехами Богу и получить прощение? Многие и премногие, как реку, все дни и ночи проли­вай пред Господом слезы вместе с говорящим: «Слеза­ми моими постель мою омочу» (Пс. 6: 7). Если хочешь погасить огонь геенский, уготованный тебе, весь претво­рись из тьмы греховной в свет.

Если желаешь избавить­ся от тьмы кромешной, весь из горечи греховной пре­творись в сладость. Если хочешь сделаться сладким для Господа и получить прощение грехов, «насладися, — сказано, — Господеви, и даст ти прошение сердца тво­ей» (Пс. 36: 4), то есть, всецело умертви себя трудами и подвигами, чтобы умерли живущие в тебе греховные страсти.

Апостол говорит: «Да упразднится тело грехов­ное, яко ктому не работати нам греху» (Рим. 6: 6). За­кореневшее во грехах тело твое упраздни, изможди, уд­ручи и в надежде на упразднение грехов сотвори плоды, достойные покаяния, сравняй труды свои с прежде быв­шими твоими грехами или даже превзойди их и тогда ожидай прощения и спасения. Кто взойдет на сию сту­пень удовлетворения за грехи, тот получит надежду на Бога, как и на отверстое небо.

Вот что имеем, возлюбленные слушатели! Мы име­ем лествицу, утвержденную на земле и приставленную к отверстому небу! Будем восходить по ней, пока име­ем время, чтобы, отлагая со дня на день, мы совершен­но не упустили время покаяния и не погибли бы в ко­нец, чего да не попустит нам Бог. Да не случится с на­ми то же, что и с Исавом, о котором апостол говорит: «Отвержен бысть: покаяния бо места не обрете, аще и со слезами поиска его» (Евр. 12: 17). Долготерпелив Бог.

Если же после долготерпения Своего огорчится Он за непокаяние на человека, то ускорит наказание Свое, и тогда, о, человек, ты не можешь знать, найдется ли у тебя время для покаяния. Мы построили теперь духовную лествицу только моей плохой беседой, но не самым делом. О, если бы дал Бог каждому из нас на деле совершить то полезное, о чем говорилось устами!

Теперь, пожалуй, пора было бы и окончить нашу беседу словом «аминь», но ведь не будет бесполезным подпереть чем-либо ту лествицу и чем-либо подкрепить. Но чем? В конце мы вспомянули, что откладывать покаяние есть дело очень плохое, ибо когда найдет неожиданно ужасный случай, то не удобно уже тогда будет прииски­вать время для покаяния.

Таким образом пусть подо­преть и укрепит нашу лествицу тот ангел, которого Бо­гослов видел стоящим на земле и на море. Тот ангел «воздвиже руку свою на небо, и клятся Живущим во ве­ки веков, иже созда небо и яже на нем, землю и яже на ней, и море и яже в нем, яко время уже не будет» (Апок. 10: 5, 6). О, ангел святой! Неужели ты проти­воречишь святому Евангелию, говорящему: «Не клятися всяко ни небом, яко престол есть Божий, ни землею, яко подножие есть ногу Его»? (Мф. 5: 34, 35).

Ты же дерзаешь клясться самим Создателем неба и земли. Не согрешаешь ли ты? Нет, не согрешает ангел такой клят­вой, ибо он истинно клянется. Иное дело у человека. Ему запрещено «клясться всяко», ибо клянется ли он, или не клянется, — он всегда лжет. Ангел же и клянясь истину творит, и не клянясь не может солгать, и тем более не солжет, когда клянется.