Вы не хоти­те, чтобы иконы, изображающие вас, были попраны; почему же вы, племя гноеименитого Копронима, попи­раете иконы, изображающие Самого Спаса нашего и Его святых угодников?» Что вы скажете против, безза­конные иконоборцы? Говорите, клевещите, рыкайте, звери дубравные! Мы будем слушать и, поелику возмож­но, отвечать. Все ваше мудрствование богомерзкое раз­деляется на две части.

Я скажу так: в первой части вы мудрствуете, что по­клоняющиеся святым иконам суть идолопоклонники. На сие я отвечу следующее. Раньше уже я говорил, на­сколько велика разница между иконой и идолом. Ико­на не может быть названа идолом, ибо она является изображением действительной вещи, идол же есть изо­бражение пустой прелести. Смотри же, гноеименитый Копроним, как сильно отличаемся и как далеко мы от­стоим от идолопоклонников.

Они в образе своих идолов поклонялись богам, которые в действительности бесы, живущие и провещающие в идолах; мы же в Спасите-левой иконе кланяемся истинному нашему Богу, в Бо­городичной иконе — истинной Богородице, пречистой Деве Марии. Идолопоклонники своих идолов считали за богов, а мы образа не считаем за богов и не желаем счи­тать: у нас есть один только Бог, поклоняемый и слави­мый в Троице Святой, икона же Его служит только изо­бражением и напоминанием.

Идолопоклонники думали и верили, что в бездушных идолах живут их боги, как душа в теле, мы же благочестивые не верим сему. Мы знаем, что Бог неописуем: Он везде присутствует и все Собой наполняет. В иконе он не пребывает, как душа в теле, и пребывать не может. Идолопоклонники всю свою надежду возлагали на идолов, а мы, православные, не утверждаем нашей надежды на иконах, но возлагаем нашу надежду и упование на того, кто изображен на иконе.

Идолопоклонники поклонялись самим идолам, дереву и злату, мы же, православные, поступаем совсем не так. Когда мы кланяемся образам, мы кланяемся не самим образам, не древу, сребру или злату, не пестроте и краскам или прекрасному изображению, но поклоня­емся образам совместно и нераздельно с их первообра­зом. Мы поклоняемся образу Спаса, а в уме имеем пер­вообраз, Самого Спаса.

Кланяемся образу Богородицы, а в уме имеем первообраз, саму Богородицу. Одним сло­вом, мы, православные, поклоняясь иконам, никогда не разделяем образ от его первообраза; но всегда совмест­но и нераздельно поклоняемся и образу, и его первооб­разу. Тысячу раз я повторю, что самим образам, отде­ленным от своего первообраза, мы не кланяемся и кла­няться не хотим; кланяемся же образу совместно и нераздельно с его первообразом.

Не то же самое гово­рит и святой Дамаскин: «Почесть образа восходит к первообразному»? В другой части вы, мерзкие гноеименитые копронимы, мудрствуете, что мы, православные, поклонени­ем нашим иконам преступаем заповедь Божию, ибо написано в десяти заповедях Господних: «Не сотвори себе кумира, ниже всякого подобия» (Втор. 5: 8). Слы­шим, копронимчики, слышим, лобзаем с верою и лю­бовью, исповедуем и храним десять заповедей Господ­них; вы же прельщаетесь, не понимая ни Писания, ни силы Божией. Прежде всего я отвечу следующее.

Мы не создаем кумиров или идолов и не почитаем их, ибо одно есть образ, а иное кумир, как я уже сказал об этом. Потом я отвечу еще и так: для чего Моисей, уже получивши заповеди Господни, между которыми была и эта: «Не сотвориши себе кумира, ниже всякого по­добия», почему, говорю, уже зная об этой заповеди Господней, тем не менее устроил изображение херуви­мов при ковчеге Господнем, сделал медного змия и воз­нес его на древо, чтобы прообразовать распятого Иисуса?

Отвечайте же, хорошо или скверно поступил Мои­сей, который, зная заповедь Господню: «Не сотвориши себе кумира, ниже всякого подобия», сделал, однако, изображения двух херувимов и образ Христов, то есть, змия, вознесенного на древо? Если скверно поступил Моисей, свидетельствуйте о зле, если же хорошо, то по­чему укоряете нас, творящих то же? Далее я скажу следующее.

Заповедь Господня: «Не сотвориши себе кумира, ниже всякого подобия» отно­сится не к иконам, но имеет в виду идолов. Всемогущий Бог знал, что евреи имели большую склонность к идоло­поклонству, ибо они смешались с язычниками, научи­лись их делам, поработали их истуканам, сотворили в Хориве тельца, поклонились истуканам и славу Божию обменяли на подобие тельца, ядущаго траву.

Что же де­лает всемогущий Бог, видя сию великую склонность ев­реев к идолопоклонству? Он дает чрез Моисея десятословные заповеди, которые начинаются так: «Аз есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли египетския; не будут тебе инии бози, разве Мене. Не сотвориши себе кумира вместо Бога, ниже всякого подобия, которому бы имел еси кланятися, яко Богу» (Втор. 5: 6—8).

Теперь я призываю в свидетели вас самих, хотя и злых. Разве мы не исполняем сию заповедь Божию? Разве имеем мы богов иных, кроме того Бога, который вывел людей израильских из рабства египетского, а нас от рабства диавольского? Разве делаем мы себе кумиров вместо богов, которым воздавали бы такую же достой­ную честь, как и Самому Богу, когда храним у себя и почитаем те иконы, которые, как я сказал, не суть идо­лы, которых мы не считаем за богов, которым не покло­няемся отдельно от их первообразов и не воздаем им Божеской почести?..

Впрочем, зачем долго говорить с безумными и упор­ными? «Скверняйся да сквернится» (Апок. 22: 11). Откройте свои мерзкие гортани со всем их преиспод­ним ядом: «Врата адовы не одолеют святой церкви», «Церковь есть столп и утверждение истины»; с нею мы, ее чада, вместе со всеми святыми отцами, светиль­никами вселенскими, Василием Великим, Григорием Богословом, Иоанном Златоустом, Афанасием, Кирил­лом и многими другими, со всем вселенским святым собором, собравшимся на иконоборцев, все мы едино­гласно говорим и готовы подписаться кровию нашею: «Пречистому Твоему образу покланяемся, Благий!

» Вас же, гноеименитых копронимцев, вместе со всем седь­мым святым вселенским собором проклинаем: «Анафе­ма, анафема, анафема!»   9. Слово в субботу четвертой недели великого («Поминайте наставники ваша» (Евр.13:7). «Поминай последняя твоя» (Сир.7:39))   «Поминайте» и «поминай»: эти два слова из Боже­ственного Писания да будут, возлюбленные слушатели, основанием нашей настоящей беседы.