Посему и называется она церковью «Взбранной воеводой», то есть, облаченной в броню, вооруженной оружием. Она — Дева и воевода, ибо имеет и девические лики, и воинственные полки. Она имеет вместе и три золотых венца: девства, муче­ничества и учительства, — девства, ибо, по свидетель­ству о Пресвятой Богородице св. Епифания, Дева не только телом, но и духом, и чистотою много превосхо­дит ангелов; учительства, ибо, как уже выяснилось, она и безумных научает разуму; мученичества, ибо, стоя под крестом Христовым, она так сильно сострадала с страждущими Сыном своим и Богом, что праведный Симеон даже сказал так: «Тебе же самой оружие душу пройдет» (Лк. 2: 35). Кроме того, о всех девствующих (за исключением Богородицы)

можно сказать, не по­грешая, что строгое хранение девства есть мученичест­во, хотя и без крови. Теперь выяснился пред нами чин Девы, подобный небесному царствию. Да славится же небесное царство, как подобное Деве! Да будет прославлена и дева всякая, ибо она подобна царствию небесному. До сих пор мы беседовали о Невесте неневестной и по силам нашим уразумели силу и значение акафистных слов: «Радуйся, Невесто неневестная!» Теперь же я за­кончу слово мое.

Мне кажется, что не всякий будет по­мнить сказанное мною, разве только человек книжный; простые же и некнижные люди вероятно уйдут, не по­лучив пользы. Посему и им скажу я нечто, достойное памяти. Слушайте, все грешники (среди которых я — первый); и к вам, как и к самому себе, обращаюсь с та­кими словами: будем повторять ангельское приветствие Деве — «Радуйся», будем читать акафистные молитвы, припадем к Владычице нашей и помолимся ей.

Мы ведь не воздерживаемся от грехов наших и не приходим к истинному покаянию. Что же нам думать: будут ли угодны Пресвятой Деве Богородице наши молитвы, пе­ние и поклонение? Рассудим об этом. Если бы кто, видя матерь, держащую на руках еди­нородного своего сына, похитил из рук ее сына, бросил его на землю и стал попирать ногами; если бы пред ма­терними очами он проколол ребенка в сердце, а потом приступил бы к матери и, кланяясь ей, сказал: «Радуй­ся, здравствуй и будь милостива ко мне!

» — будет ли угодно матери такое поклонение убийцы? Рассудите са­ми. Конечно, не будет. Мы же, нераскаянные грешники, какие тяжкие грехи совершаем и как часто Сына Девы, Христа Господа нашего, похитивши из рук пренепорочной Матери, повергаем и попираем?! Как часто мы Его прободаем, «вторицею распинающе Сына Божия» (Евр. 6: 6). Ви­дит все это Матерь Божия!

Мы же, вторично распявши ее Сына, припадаем к ней и говорим: радуйся, будь ми­лостива к нам! Не больше ли этим прогневляем ее и об­новляем сердечную рану, бывшую у ней некогда под крестом? Будем помнить это хорошо и прежде всего примиримся с Богом; тогда мы умилостивим и Богоро­дицу. Тогда только будет приятно ей наше пение, бла­годарение, поклонение и хваление!

Тогда угодно будет ей наше приветствие: «Радуйся!» Теперь же мы возопием к ней: «От всех нас бед свободи, да зовем Ти: радуй­ся, Невесто неневестная». Аминь   11. Поучение в пятую неделю великого поста («Рече има Иисус: можета ли пити чашу, юже Аз пию? Она же реста Ему: можева» (Мк.10: 38, 39)).   Возлюбленные слушатели!

Два святых ученика и апостола Христа, Иаков и Иоанн Зеведеевы, ищут сла­вы ближайших бояр Христа, Царя славы. Они хотят быть ближайшими боярами, ибо молят Его, говоря: «Даждь нам, да един одесную Тебе и един ошуюю Те­бе сядева во славе Твоей» (Мк. 10: 37). Иисус же ска­зал им: «Не веста, чесо просита», после чего и предло­жил вопрос: «Можета ли пити чашу, юже Аз пию?

» Апостолы святые просят у Христа Господа престо­лов, владычеств, чести, славы, а Христос Господь не то дает им, чего они просят, но велит им пить чашу, кото­рую Он Сам пьет, как бы говоря: если хотите престо­лов, владычеств, если хотите славы и чести в Моей вечной славе, то необходимо сначала испить Мою чашу, и потом уже получите просимое; пока же чаша Моя не будет вами испита, вы не получите просимого.

Сия же двоица святых апостолов, Иаков и Иоанн, дерзновенно, без сомнений и размышлений, тотчас ока­зались готовыми испить чашу Христову, говоря: «Можева». О, святые апостолы! Но знаете ли вы, что такое Его чаша? Чаша временной Его жизни есть чаша не сладо­сти, но горечи, не меда, но полыни, не сахара, но оцта и желчи, которая была в губке на трость надета и под­несена к устам Его.

Чаша Его не чаша царского престо­ла, но креста, не славы, но бесчестия, не прохлады, но страдания. Об этой чаше Господь вспоминает в самом начале нынешнего Евангелия, говоря: «Се восходим во Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет архиере­ем и книжником, и осудят Его на смерть, и предадят Его языком; и поругаются Ему, и оплюют Его, и убиют Его» (Мк. 10: 33, 34). Вот какова чаша Господня!

Мо­жете ли испить сию чашу Господню, о, святые апосто­лы! Они же ответили: «Можем». Поистине сии святые апостолы достойны высоких престолов и владычеств, достойны великих почестей, славы и восхваления, ибо они не только не отказывают­ся от чаши Господней, не убегают от нее и не удаляют­ся, но даже с любовию и усердием обещают пить ее: «Она же реста: можева».

Здесь у меня есть слово к тем, которые удаляются от чаши Христовой, то есть, от Божественного причаще­ния тела и крови Христовой, и не хотят причащаться их часто. Но что я говорю: не хотят часто; они не хотят причащаться и редко: ни разу в год, в два, в три, как го­ворят мне об этом многие. Некоторые уже не причаща­ются десять лет, другие двадцать, а иные и всю жизнь свою не знают, что значит причаститься Божественных Тайн; разве только, будучи младенцами, когда крестили их, причащались, но и сего не помнят они.

О, какое не­радение о душе своей и не боголюбие! О, холодные, как лед, сердца, не имеющие нисколько духовной теплоты! Итак, я предложу вашей любви в нынешней беседе, как велико приобретение и польза для тех, которые часто причащаются чаши Господней, то есть, Божественных Тайн, тела и крови Христовых, и как велика тщета и ли­шение тех, кто самовольно уклоняется от этого.