Зеведей же был родственником по плоти Госпо­ду Христу, почему и Господь наш входил в сад родствен­ника, как в собственный, совершая в нем всенощные молитвы к Богу, Отцу Своему. Кроме того, Он часто посещал эту гору и потому еще, что праотец Давида, прообразуя Его неповинное страдание, плакал там, убегая от своего сына Авессалома, как пишется об этом в книгах Царств: «Давид восхождаше восходом на гору Елеонскую, и плачася, покрыв­ши главу свою, и идяше босыма ногама» (2 Цар. 15: 30).

От этой Елеонской, или Масличной, горы началось ше­ствие Христово в Иерусалим; Он шел чрез долину Иосафатову, прозванную долиною плача, и чрез Кедронский поток. Мы же, смотря на все сие умом нашим, рассудим духовно. Человеку-христианину, желающему войти в Иеруса­лим небесный, необходимо начать шествие свое от Елеона, от плодовитости масличной.

Вы знаете, что Давид го­ворит о себе так: «Аз же яко маслина плодовита в дому Божий» (Пс. 51: 10). Итак, пусть всякий будет подобен маслине плодовитой, принося Богу свои духовные плоды. «Плод же духовный, — говорит апостол, — есть любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, ве­ра, кротость, воздержание» (Гал. 5: 22). Пусть человек совершит что-либо доброе — пост, молитву, милосты­ню, пусть оставит долг ближнему, простит прегрешение опечалившему его, пусть отстанет от всех злых дел, по­кается и, уклонившись от зла, начнет делать благое.

Все это есть духовный, приятный Богу плод, а сам человек является «маслиной плодовитой в доме Божием». Кроме этого необходимо, чтобы сия плодовитая маслина, то есть, человек христианский, приносящий Богу свои добрые дела, как плоды, находился на высо­кой горе богомыслия, часто умом своим в смиренной молитве возносился от земного к небесному, искал не­бесного, а земное презирал, во время молитвы отлагал всякое земное попечение.

Нужно еще, чтобы и свой путь спасения он начинал от вертограда, чтобы имел чи­стую совесть, огражденную со всех сторон страхом Гос­подним и украшенную, как вертоградными цветами, добрыми помыслами. Начавши отсюда, нужно идти чрез долину, которая была общей гробницей для Иеру­салима, где и страшный суд Христов имеет быть, то есть, нужно идти чрез долину смирения и памяти о смерти и о грозном испытании на суде; нужно идти чрез плачевную долину сетования о содеянных нами грехах и слезами, как потоком Кедронским, омывать свои ланиты.

Так мы приблизимся к горнему Иерусали­му. Но посмотрим опять на Господа нашего. Грядет Господь наш, воссев на ослицу и жребя. Сначала сел на ослицу, а потом, пройдя немного пути, Он сел на жребя ослицы. В этом заключается следую­щая тайна. Ослица, умеющая носить ярмо, знаменова­ла народ иудейский, впряженный в ярмо закона, дан­ного на Синае; жребя же, еще не приученное к ярму, знаменует безъяремных язычников, не имевших ярма закона Божия.

Пересевши же с ослицы на жребя, Гос­подь показал, что иудеи вскоре будут отторгнуты от Него, как неверующие и ожесточенные, что будет со­здана церковь из язычников и Он прославится язычни­ками. Это теперь и видно ясно. Ибо отнято от иудеев спасение Божие, дано нам, язычникам, и теперь нами прославляется Христос Спаситель, истинный Бог наш.

Нельзя не удивляться толикому смирению нашего Владыки, которое Он проявил в столь славном входе, ибо встретило Его и следовало за Ним бесчисленное множе­ство народа. За Христом тогда шли не только двенад­цать больших апостолов, не только семьдесят меньших, о которых в Евангелии вспоминается так: «Яви Господь и инех седмьдесят, и посла их по два пред лицем Сво­им» (Лк. 10: 1)

, но еще и другой народ, во множестве пришедший в Вифанию, как об этом пишется, слыша­ли мы, в Евангелии: «Разумев народ мног от Иудеи, яко тамо есть, приидоша не Иисуса ради токмо, но да и Ла­заря видят, егоже воскреси от мертвых» (Ин. 12: 9). Все это множество народа шло с учениками Христовы­ми, одни идя впереди, другие же позади Его, а встреч­ных и исчесть не было возможности.

Ведь в то время со всех стран не только иудеи, но и язычники очень мно­гие собрались в Иерусалиме на праздник, и все число народа доходило тогда тысяч до ста, взятых тридцать раз, ибо церковные начальники Иерусалима каждый год сосчитывали весь народ, собиравшийся в Иерусалиме на праздник. Ни в один другой какой-либо год, ни преж­де и ни после, не было такого стечения народа, как только в тот один год, когда нужно было Христу пост­радать.

Со всей вселенной тогда собралось в Иерусалим тридцать сотен тысяч. Сие произошло по Божию смотрению, чтобы весь мир мог видеть бесчестное и неповинное страдание Сына Божия. Весь этот народ вышел навстречу Христу с пальмовыми ветвями, как пишется об этом в Евангелии: «Народ мног, пришедый на пра­здник, слышавше, яко Иисус грядет во Иерусалим, прияша ваиа от финик и изыдоша во сретение Ему, и зваху, глаголюще: «Осанна» (Ин. 12: 12, 13).

Тогда же чу­десно отверзлись и уста детей, сосущих груди матерей своих, согласно написанному: «Из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу; и взываху: осанна, благословен грядый» (Мф. 21: 16). Говорят, что тех младенцев и от­роков было тридцать тысяч. Вот в какой славе и почитании грядет Господь наш, вот какое множество народа предшествовало, следовало, встречало Его и восклицало «Осанна, Царь израилев». Как грядет? По-царски ли?

На златой ли царской ко­леснице с пышными царскими конями? Нет, но на жребяти ослем, как пророк и предсказал о Нем: «Рцы-те дщери Сионовой, се Царь твой грядет тебе кроток, всед на ослицу и жребя» (Зах. 9: 9), поучая всех сми­рению и кротости, не только простолюдинов, но и взо­шедших на высокие царские ступени, чтобы они, хотя бы и весь мир приобрели, всякую честь и славу, однако же не забывали кротости и смиренномудрия.

«Не хва­литеся, — сказано, — и не глаголите высокая в горды­ни, и да не изыдет велеречие из уст ваших». Поучая же смирению, Господь наш, сидящий на ослице, ясно порицает славу и гордыню мира сего и показывает непо­стоянство гордого мирского превозношения, как бы го­воря: «О, люди! Как трость ветром колеблема, так и вы колеблетесь непостоянством.