Вознесем наш ум хоть на малое время к небу, отложим все «житейское попече­ние» и будем смотреть чрез Откровение святого Иоан­на Богослова. Вот мы слышим, что делается там. Слышу я какую-то молву там, «яко глас народа многа, яко глас вод многих и яко глас громов крепких» (Апок. 19: 7), как будто глас ангелов многих вокруг престола и живот­ных, старцев, и число их тысяча тысяч. Что же молвят?

Они повелевают всякому созданию на небе, на земле, под землею и в море, чтобы они все готовили приветст­вие и рабское поклонение некоему царственному лицу, сидящему на престоле Божием. Посмотрим же и мы, кто воцарился на престоле Бо­жием. Я подумал было, что получил царство лев, как по­бедитель: «Се победил есть Лев, сый от колена Иудова» (Апок. 5: 5)

, а «побеждающему, — говорит Господь, — дам сести на престоле Моем» (Апок. 3: 21), но не ви­жу льва на престоле Божием. Потом я подумал, что царство принял орел, покрывший гнездо свое, который, возлюбив птенцов своих, простер крылья свои, принял и поднял их на рамена свои, но и орла я не вижу на престоле. Кто же это такой, который бы мог получить царскую Божественную честь и которому бы поклоня­лось всякое горнее и дольнее создание?

Смотрю еще и вот я вижу Агнца воцарившегося, Агнца закланного, и слышу тысячу тысяч говорящих великим гласом: «До­стоин есть Агнец закланный прияти силу и богатство, и крепость, и премудрость, и честь, и славу, и благослове­ние» (Апок. 5: 12). Здесь обратим внимание, что один и тот же Христос есть и лев, и орел, и агнец: лев Он, ибо победил мир, смерть и разрушил ад; орел Он, ибо души святых, как птенцов, поднял на крыльях своих, на раменах Своих, и вынес их из ада; агнец — ибо Он по­страдал за всех.

Однако же, когда Он восхотел воца­риться, то воцарился не в виде льва или орла, но в ви­де закланного агнца, чтобы показать, что к венцу небесного царства и к вечной славе может быть не иной ка­кой путь, как только путь ран, заклания и страданий. Если кто из земных хочет получить там венец, то пусть уязвит сердце свое умилением, пусть заколет свои стра­сти умерщвлением, пусть пострадает в трудах покаяния.

Посмотревши на небеса, поглядим теперь и на рай, описанный в Откровении Богослова. Он, кроме своих разных дивных и неизреченных украшений, имеет еще и то не меньшее украшение, как «врата, ихже числом дванадесять, каяждо есть от единого бисера» (Апок. 21: 21). Бисер, жемчуг, Маргарит или перл так велики там, что из одного перла сделаны целые великие райские врата.

Перл, Маргарит, жемчуг и бисер: все они одинаково яв­ляются образом слез. Бисер или перл знаменует у Пиерия слезу, а согласно с ним и Суида говорит, что когда он видит тот перл в сонном видении, то это знаменует слезы. Согласно с ними говорит и св. Златоуст: «Очи Да­видовы, дождем слезным украшенные, подобны были Маргаритам или перлам».

Я очень дивился, что если перлы являются образом слез и знамением плача, то почему перловые врата на­ходятся там, где не видно ничего печального, не слыш­но никакого плача, но все исполнено неизреченной ра­дости? Рассудивши же я познал, что все сие для того, чтобы хотящие войти в райскую радость старались вой­ти в нее не иными какими вратами, как только слезными.

Ты видишь, что райские врата из перла, а перлы знаменуют слезу; знай же, что слезами подобает войти в рай, и нет в рай иного входа, кроме слезных перлов. Слезами, говорю, подобает входить в рай; слезы же про­исходят от сокрушения сердечного; сокрушение сердеч­ное — от печали и трудов; а печаль и труды — от скор­би о грехах и злострадания за Бога. Вот каков путь к райской прохладе. Вспомним жизнь блаженного Иосифа.

Бог, устрояя в Египте прекрасного Иосифа к венцу и власти, какой послал ему путь к сей чести и славе? Поистине терно­вый, тесный и скорбный. Он послал ему нечаянную на­пасть, мрачную темницу, тяжкие оковы, наготу, голод и скудость в самом потребном. Долог был путь сей и долговременны оковы: «Смириша в оковах нозе его, желе­зо пройде душу его» (Пс. 104: 18).

Только после долго­временного страдания освободил его царь, сделал его господином дома своего и поставил его хозяином богат­ства своего. Жесток был путь к царским почестям! Этот Иосиф был прообразом страданий Господа на­шего. О том же, что и как Господь наш выстрадал, прежде чем получил царство, нет нужды говорить мно­го, ибо все это хорошо знают.

Теперь же я пойду для прохлады в вертоград царя Соломона и посмотрю, что совершается там. И вот я вижу, что прохлаждается там небесный Жених. Он обручился с невестой от земных, то есть, с церковью Сво­ею, искупленною святой кровию, и, в частности, с душею каждого христианского человека. Сию невесту лю­бя больше души Своей, ибо душу Свою положил за нее, Он назвал «крином»: «Яко крин в тернии, тако невеста Моя» (Песн. 2: 2).

Вот я смотрю, где небесный Жених посадит тот «крин», то есть, Свою возлюбленную невесту. Я думал, что Он посадил его на просторном месте среди других благовонных цветов, а Он посадил Свой «крин» между острыми терниями: «Яко крин в тернии, тако искрен­няя Моя посреде дщерей». Здесь, благоразумные слушатели, мы подумаем, по­чему Жених небесный хочет посадить в терновой огра­де Свой «крин», Свою невесту: «Крин в тернии».

Ведь насадивши рай на востоке, Он насадил везде в нем благоплодные и тенистые деревья. Новый Иерусалим, по­казанный Богослову в Откровении (Апок. 21: 10), ук­рашен драгоценными камнями — сапфиром, смарагдом,  иакинфом   и  топазом.   По  сторонам  его  Он построил врата жемчужные, притом из цельного драго­ценного камня.