Как нет змея больше, чем змей семиглавый, так нет и греха сильнее, чем грех осуждения ближних; ибо все грехи, подобно малым змеям, имеют только одну главу, то есть, причиняют только личную погибель, — грех же осуждения имеет не одну, но семь глав, семь, скажу, причин своей гибельности. Первая глава змея значит: утаивать и даже не вспо­минать добрых дел ближнего.

Вторая — осуждать вся­кое доброе дело ближнего. Третья — не только не при­знавать никакой добродетели ближнего, но даже при­числять его к непотребным. Четвертая — разглашать какое-либо тайное согрешение ближнего. Пятая — преувеличивать грехи ближнего пространными речами и порождать о нем злую молву в народе. Шестая — лгать о ближнем, изобретать и слагать о нем ложные слухи и проступки, которых он не только не совершал, но даже и в мыслях не имел.

Седьмая и последняя — опозорить в конец доброе имя и честь ближнего и вся­чески подвергать его мукам временным и вечным. Ви­дите, как ужасен сей семиглавый змей, как велик сей грех осуждения ближнего! Семиглавый змей, виденный Богословом, был пред­знаменованием антихриста, а осуждающий ближнего есть на самом деле антихрист, как говорит об этом свя­той Леонтий, епископ неапольский, в Отечнике: «Судя­щий ближняго похищает сан Христов и есть антихрист Ему» (Слово 9 о неосуждении).

Вы знаете, каков анти­христ друг Христу; таков друг Христу и всякий, осуж­дающий ближнего своего. Вы знаете, каков угодник Бо­гу антихрист; таков же угодник Ему и всякий, кто осуждает ближнего своего: он не угодник, но злобник, не друг, но враг. Богослов говорит так: «Дети, послед­няя година есть: и слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристи мнози быша; от сего разумеваем, яко последний час есть» (1 Ин. 2: 18).

Почему можно уз­нать близкий конец видимого мира сего? Потому, что умножились антихристы. Но, о, Богослов святый, ска­жи нам, кто среди нас антихрист? Укажи нам перстом своим хотя одного: нет ли его здесь во святом храме среди нас? Разве я, или кто другой? О, поистине их очень много! Кто же такие? Слышим мы вместо Бого­слова блаж. Августина, который говорит: «И мы в на­ше время знаем многих антихристов, ибо всякий жи­вущий неправедно и хулящий добрых, есть антихрист, слуга сатаны». Теперь видим, кто антихрист.

Тот, кто сам живет неправедно, а других хулит; поистине он — антихрист. О, как много среди нас живет таких анти­христов! Разве не все мы? Разве не все мы живем не­правдою? Разве не все хулим добрых? Посмотри вся­кий в свою совесть, не антихрист ли ты? О, народ хри­стианский, превратившийся в антихристов! И чего нам ждать более, как скончания мира?

Из сего видим, что близок последний час. Знаете ли вы, какой конец ожи­дает антихриста? Он будет связан и ввержен в бездну, в озеро огненное, раскаленное. Такой же конец ждет и всякого, кто осуждает ближнего своего. Мы немного уклонили нашу беседу от змея к антихристу, хотя, впрочем, не заблудились и не сошли от предположен­ного пути, ибо змей есть только образ антихристов, ан­тихрист же — самое дело.

Кто осуждает ближнего, тот вместе и змей, и антихрист, а что такое антихрист и, змей, вы уже слышали. Змей, виденный Богословом, своим хоботом отторг третью часть звезд небесных; грех же осуждения погу­бил, можно сказать, третью часть добродетелей, желав­ших просиять, как звезды небесные. Много было таких, которые, осудивши и похуливши ближнего, погибли со всеми своими добрыми делами, посему-то много в книжных повествованиях примеров, о которых мне времени не достанет рассказывать подробно.

Я напом­ню только то, что один великий старец, а именно Ио­анн Савваитский, говорит о себе в Отечнике. «Передали мне, — говорит он, — об одном брате, имеющем худую славу и не исправляющемся, и сказал я: ох! И когда сказал я «ох», объял меня ужас, и уви­дел я себя стоящим на Голгофе у Господа моего, распя­того на кресте. Я устремился поклониться Ему, но Он сказал предстоящим Ему ангелам: «Уведите его отсюда, ибо он антихрист Мой: он прежде моего суда осудил брата своего».

Когда я был изгнан оттуда, упала с меня моя мантия. Придя в себя, я понял свой грех и то, по­чему отнят был у меня покров Божий. Тогда направил­ся я в пустыню, где пробыл семь лет, не вкушая хлеба, не входя под кров и не беседуя с человеком до тех пор, пока я снова не увидел Господа, и Он повелел возвра­тить мне мантию мою». Ужаснись всякий, слыша сие.

Если за одно только слово, за одно «ох», произнесенное с осуждением, такой великий угодник Божий пострадал так сильно — Господом был назван антихристом, был изгнан от ли­ца Его, посрамлен и лишен покрова Божия, пока се­милетним страданием он не умилостивил Христа, то что же будет с нами, когда мы каждый день и бесчис­ленными хульными словами осуждаем наших ближ­них?

На какую милость Божию мы можем надеяться? Не будем ли мы отторгнуты от Бога? Быть может мы уже и теперь отторгнуты от жительства небесного с третьей частью звезд небесных, отторгнуты хоботом змеиным, отторгнуты в бездну адскую на вечное вмес­те с антихристом мучение. Кому еще уподоблю я сей род осуждателей и хули­телей? Уподоблю его самому диаволу, а язык его хульный уподоблю геенне огненной.

Диаволу подобен осуж­дающий ближнего, ибо и святой апостол Павел, пиша к Тимофею и наставляя мужей и жен добрым нравам, го­ворит: «Женам такожде (подобает быти) честным, не клеветивым» (1 Тим. 3: 11). Слово «не клеветивым» в греческом языке пишется «не диавольским»; следова­тельно, апостол говорит, что женам подобает быть чест­ными, не диавольскими.

Видите, что хульно клеветать на ближнего значит то же, это диавольствовать: клеветник и диавол — одно и то же. Тому же учит и святой Златоуст, говоря: «Усердст­вующий в оклеветании работает диаволу и сам является демоном смущающим». Слышите ли сие вы, клевет­ники, хулители, сквернители? Слышите ли, что осужда­ющие ближнего из людей превращаются в демонов? А что такое язык их? Это сама геенна огненная. Послу­шаем, что говорит св.