Противобор­ствует этой змиевой яростной главе святой Салафиил, всегда молящийся Богу о роде че­ловеческом, и своими молитвами, как бы ре­кою огонь, потопляет огнепальную ярость вражиго, и как бы сильными стрелами уязвля­ет и убивает ту главу, а каждого из нас, поучая безгневию и незлобию к ближнему, увещевает вместе с Давидом: «Отойди от гнева и оставь ярость» (Пс. 36, 8)

, — чтобы мы в безгневии вставали на молитву пред Богом, как говорит Писание: «Желаю, чтобы на всяком месте про­износили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2, 8). Шестую главу змиеву, главу зависти, нака­зывает шестой Ангел, святой Иегудиил, крас­ным бичом из трех веревок. Красным, то есть строгим наказанием; из трех веревок, то есть лишением благодати Божией (это одна верев­ка), вечным ожесточением (это другая верев­ка) и бесконечным потемнением (это третья веревка).

А эта зависть — зависть к спасению человеческому, состоящему в благодати Бо­жией, отыскиваемому набожным сердцем и удостаиваемому вечного венца на небе, венца златовидного, за претерпение вражеской за­висти, чем люди искушаются «как золото в гор­ниле» и становятся угодными Богу: «Испытал их и нашел достойными Себя» (Прем. 3, 5). И нака­зывая, и убивая бесовскую завистную главу, святой Иегудиил простирает десницу свою с золотым венцом, венчая им тех, которые так же мужественно претерпевают зависть и от врагов видимых — от враждующих друзей и соседей, — как и от врагов невидимых.

Седьмую главу змиеву, главу лености, седьмого греха смертного, смертельно пора­жает и убивает святой Варахиил запахом бе­лых роз, то есть благословениями и дарова­ниями Божиими, подаваемыми людям через его руки. О цвете роз занимающиеся естест­венными науками говорят, что он служит приобретением для пчел, которые собирают с него мед, и погибелью для жуков, ибо они из­дыхают, как только вкусят от этого цвета.

Духовный цвет небесных благословений и дарований Божиих, образуемых белыми ро­зами, носимыми святым Варахиилом в не­драх, является истинной погибелью для дья­вола, ибо оттуда, где сияет благодать Божия, прогоняется дьявольская сила. Но он есть жизнеподательное приобретение для челове­ка, ибо как роза своим запахом привлекает пчелу для собирания меда, так духовный сей цвет могуществом своим побуждает человека к неленостным упражнениям в трудах и по­двигах, которыми он заслуживает сладость вечного благословения на небе, как сказано: «Придите, благословенные» (Мф. 25, 34).

Так побежден семиглавый змий семью ро­гами закланного Агнца — семью изряднейшими Ангелами, предстоящими Богу. Так уничтожены силы семиполчищного легиона, так истреблены хитрости и коварства семи смертных грехов, этих оружий вражеских. Торжествуй же, небесный воевода, святой Архистратиг Михаил с Ангелами твоими, с товарищами твоими славнейшими, и пой со всеми небесными силами песнь победную: «Агнец победил их», потому что Он Господь гос­подствующих и Царь царей. Аминь.     27.

Поучение на день памяти святого Иоанна Златоуста, месяца ноября, в 13 день («Христова уста, Павлова ус­та; Павлова уста, Златоустаго уста; Златоустаго уста, Хрис­това и Павлова уста» (Цветная Триодь, на утрени в ночь святой Пасхи, перед словом Златоустого)   Стыдно нам, мужскому полу, что праздну­емого ныне светильника мира, иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого, назвали Златоустом не мы, а женщина, слушатели воз­любленные!

Стыдно нам, что женщина пред­варила нас в этом. Мужской пол молчит, а женский посреди церкви громко восклицает: «Учитель духовный, более того скажу, Иоанн Златоуст! Углубил ты кладезь святого твоего учения, а веревки ума нашего коротки!» И с тех пор он был прозван «Златоустым», но не нами, а женщиной. На антиохийцах вина! Это они опоздали, это их предупредила жена, в их соборной церкви восклицала.

Ибо в то время святой Иоанн был еще не Патриархом цареградским, а иеромонахом в Антиохии при святейшем Патриархе Флавиане. Столь много было мужей в церкви, и все молчат, и лишь одна жена вос­клицает: называет Иоанна Златоустым. Думаю, что антиохийцы скажут: «Мы смо­трели на духовный чин и ждали, что священ­ники дадут Иоанну новое похвальное имя.

Ведь их дело — называть имена, а к тому же, мы имеем от них повеление молчать в церкви и слушать то, что они скажут. Потому духов­ный чин виноват в том, что не от них, а из уст женщины произошло название «Златоустый». А чин духовный скажет: «Кто и в чем мо­жет опередить жену? Кто сделает что-либо скорее жены? Не жены ли предупредили и начальнейших духовных лиц, апостолов Петра, Иакова и Иоанна, придя раньше них ко гробу Христову?

Мы еще рассуждали в себе, как бы назвать столь великого учителя: устами ли Павловыми, или устами Христовыми? А она внезапно, неожиданно закричала и назвала его Златоустым». Надо бы покричать на саму эту жену и на­помнить ей апостольское слово: «Жены в церк­вах да молчат» (1 Кор. 14, 34). Молчи, жена, в церкви, не кричи! Не твое дело!

Жди, пока чин духовный назовет его Златоустым, не предваряй его! Но опасно, ибо как бы она не пристыдила нас, сказав нам словами Еванге­лия: «Если вы умолкните, то камни возопиют» (Лк. 19, 40). Вы молчите, как же не возопить нам? Разве вы забыли, что и похвалу Самому Господу Христу прежде всех сложила жена: «Одна женщина, возвысив голос из народа, ска­зала Ему: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!»« (Лк. 11, 27).

И если слово той жены не отвержено, не унижено, но принято даже в святое Евангелие и как преизрядное написано в благовестии Луки, то не унижайте и вы, говорит жена, моего слова, называйте сего учителя вместе со мной Злато­устым: пусть будет он «Златоустый»! Что же скажешь ты, святой Метафраст, списатель жития святого Иоанна, с товари­щами своими?

Говорит: хотя и жена изрекла это слово, но Сам Бог нарек ему это имя. С этого времени пусть он называется Златоус­тым! Да будет так! Облобызаем златые уста твои, великий угодник Божий! Принимаем и восхваляем твое новое похвальное имя «Златоустый», на­реченное тебе хотя и женскими, но богодухновенными устами, как говорившими от Свя­того Духа. Празднуем радостно память твою.