Чудом было то, что в одном столпе соединился огонь с водным облаком. Считай же чудом и то, когда увидишь среди людей двух друзей единодушных и единомысленных, ибо поистине как бы огонь слит в одно естество с водой, когда друг истинно и постоянно единодушен с другом. И как однажды только, во дни исхода Израилева, совершилось в поднебесной такое чудо, что в одном столпе без вражды и в мире соединились противные стихии, так не часто, а очень редко бывает между людьми истинное дружелюбие и согласие.

  Итак, вот первое качество святых верховных апостолов, достойное бесчисленных похвал: два лица хотя и разделены телами, но совокуплены духом, имеют один дух. Они были единодушны в той мере, в какой определил некогда дружбу еллинский (хотя и языческий) философ Аристотель: «Друг — это одна душа в телах двоих».   Два особых имени: Павел и Петр, — но одно в них единомыслие в апостольском деле.

Два высших апостола, но одно у них согласие в верховенстве. Желая отметить это в них, Святая Церковь соединяет празднества их памяти в один день, почитая не одного только святого Петра, но вместе и Павла, и установив для них единое празднество.   Впрочем, сначала, когда Петр еще назывался не Петром, а Симоном, а Павел именовался Савлом, между ними было столь великое различие, как между огнем и водой.

Один — с сетью на реке, другой — с книжкой в Гамалииловой школе: «Воспитан при ногах Гамалиила» (Деян. 22, 3). Один пошел за Христом, а другой — к фарисеям: «поучению фарисей» (Деян. 23, 6). Один ревнитель Христа, другой — «неумеренный ревнитель отеческих преданий» (Гал. 1, 14). Один прогоняет Малха, отсекает ему ухо, другой гонит Церковь Христову: Слышали, — говорит он, — «о моем прежнем образе жизни в иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее» (Деян. 23, 13).

Сколь великое различие — как между огнем и водой!   Когда же Господь наш призвал обоих к одному верховничеству, тотчас же сделались они, разделенные телами и соединенные духом, как бы единым израильским столпом, составленным из двух противоположных стихий — огня и воды. Учитесь здесь, все враждующие, неединомысленные друзья, истинному единомыслию и дружбе на примере этой совокупленной двоицы апостольской, и вы достигнете земли обетованной, царствия, говорю, небесного, истинным друголюбцам уготованного.

  Иди далее, Израиль, грядущий из Египта вслед за столпом или столпами твоими к определенной тебе стране! Пойдем и мы, слушатели, вслед за столпами нашими духовными, присматриваясь их к нравам и деяниям!   Один ли был, или два столпа, ведшие Израиля, — Бог весть! Мы же, исчисляя два лица апостольских, называем их двумя столпами, придерживаясь такого наименования их святым Златоустом, который в своем слове на сей верховный апостольский праздник говорит: «Столпы церковные, вселенной светильники, равные друг другу и большие всей твари».

  Естество столпа или столпов израильских было огненным и воднооблачным. Но что мы духовно назовем водой и огнем в духовных столпах наших? Рассмотрим ряд их деяний и укажем то время, когда они были облаком водным и когда огнем.   Прежде всего видим святого Петра, когда он, выйдя из лодки, оперся ногой на воду, как бы на что-то твердое, и пошел по воде, как по камню: «Выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу» (Мф. 14, 29).

Кто не удивится, видя это хождение его по водам, и не скажет: «Посмотри! Легок Петр святой, как облако, несущееся над морем. В нем нет тяжести человеческой, ибо он по водам ходит Он — облако»!   Но как переменчиво счастье, так и людское мнение! Ибо бывший легким, как облако, вдруг нечаянно сделался тяжелым, как камень, тонущий в воде: «Начал утопать» (Мф. 14, 30). Не уповай, святой, на свою святость! Не считай себя лучше людей! Смотри, пагуба под ногами!

Не увидишь, как поскользнешься, упадешь, начнешь тонуть: «Начав утопать. Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10, 12). Не в то время святой Петр является облаком, когда по водам ходит, когда думает, что он по святости выше всех других апостолов, находившихся в корабле, не в то время. Когда же — скажем после.   Видим святого Петра стоящим у огня и греющимся: «Было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся» (Ин. 18, 18).

Думалось бы, что согревшись здесь телом, святой Петр согреется и духом и будет гореть, как пламя, любовью к Господу, припомнит ревность свою в саду, когда, взяв меч, хотел вступить в брань за Господа своего. И вот он вдруг остыл, замерз у огня: «Не знаю», — говорит, — «Сего Человека» (Мф. 26, 74). Сначала был весьма отважен, не испугался отряда воинов, присланных архиереями, но потом вдруг устрашился одной женщины — архиерейской рабыни!

И здесь святой Петр не был столпом огненным, начав разговаривать с женщиной. Кто не угаснет от бесед женских, кто не погубит духовной теплоты сердца, которая есть любовь к Богу.   Но я защищу святого Петра в таких случаях: ведь он тогда еще не принял Духа Святого, недостающее восполняющего, и потому, как немощный человек, поскользнулся.

Кроме этого, и для того еще такой случай был попущен ему, чтобы наперед был осторожен. Ему как бы указывалось по Божьему усмотрению: Петр! Тебя ждет начальствование, ты будешь возведен на степень верховничества, тебе будет вручено пасение овец! Помни же и в то время, что ты немошной человек, и если честью и превзойдешь прочих, но по немощам человеческим будешь равен им, то только по титулу будешь святейшим, а по немощности человеческой можешь быть грешнее всех.

Не превозносись же высокомерно над другими!   Но, оставив это, рассмотрим огонь и облако в духовных столпах наших. Пусть умствует каждый, как хочет, я же скажу, что огонь духовный — это не что-либо иное, как Божественная любовь, серафимски пламенеющая. Точно так же облако духовное и водоносное — это не что-либо иное, как слезы умиления.

То и другое соединяются воедино, как в столпе израильском, ибо где есть огонь любви, там, конечно, будут и слезы умиления. Усматриваем это прежде всего в Самом Спасителе нашем. Плачет Господь над Лазарем, и говорят люди: «Смотри, как Он любил его» (Ин. 11, 36). По очам слезным познали любовь сердечную. Известно, что и в человеке сердце - это таинственная печь, из которой исходит пламя любви, очи же его — таинственное облако, из которого изливается слезный дождь.