— Нет…
— Эй, Хьои! — поразилась девочка. — Челховек не видит эльдила!
Но до Хьои ее слова уже не долетели — он шел дальше и ничего не заметил.
Рэнсом решил, что Хрикки разговаривала «понарошку» — совсем как дети на Земле. Через минуту он снова был рядом с Хьои.
XII
Они трудились над лодкой до полудня, а потом растянулись на траве рядом с теплым потоком и принялись за обед. Подготовка к боевым действиям против хнакры позволяла Рэнсому заговорить на интересующую его тему. Он не знал местного слова со значением «война», поэтому спросил, как сумел:
— Бывает ли у вас, чтобы серони, или хросса, или пфифльтригги вот так, с оружием в руках, шли друг против друга?
— А зачем? — удивился хросс.
Объяснить оказалось не так то просто.
— Например, — наконец сказал Рэнсом. — у одною народа что то есть, а другой народ хочет забрать это себе, но первый народ не соглашается отдать… Могут тогда другие применить силу? Могут сказать: «Отдайте, или мы вас перебьем?»
— Что же они могут потребовать?
— Ну, например, еду.
— Если другим хнау нужна еда, почему же не дать? Мы часто так и делаем.
— А если вам самим не хватает?
— Волею Малельдила еда произрастает постоянно.
— Но послушай, Хьои, если у вас будет нес больше и больше детей, можно ли надеяться, что Малельдил расширит хандрамит и вырастит достаточно пищи для всех?
— О таких вещах знают серони. Но зачем нам больше детей?
Рэнсом не знал, что и сказать. Но все же решился.
— Разве для хроссов зачинать детей — не наслаждение?
— Одно из самых великих, челховек. Мы зовем его любовью.
— У нас бывает так: испытав наслаждение, человек хочет, чтобы оно повторилось. И может родиться столько детей, что пищи на всех не хватит.
Хьои не сразу понял, о чем толкует Рэнсом.
— Ты хочешь сказать, — протянул он, — что челховек может это делать не год два в жизни, а снова и снова?
— Вот именно!
— Но зачем? Не понимаю… Разве можно хотеть есть, когда пообедал, или спать, когда выспался?
— Но ведь обедаем мы каждый день! А любовь, по твоим словам, приходит к хросса лишь один раз в жизни.