Дверь снова медленно отворилась, и из нее вышел человек, такой же высокий и стройный, как девушка, но не такой изящный. В руках у него не было светильника, однако, казалось, что от него исходит свет. Когда он подошел ближе, Люси увидела, что это старик. Спереди его серебряная борода опускалась до босых ступней, сзади серебряные волосы ниспадали до самых пят, и казалось, что все его одежды сотканы из серебряного руна. Он выглядел таким кротким и серьезным, что путешественники, все как один, снова поднялись на ноги и молча ожидали его.

Но старик подошел к ним, не проронив ни слова, и встал по другую сторону стола напротив своей дочери. Затем они оба, и она, и он, вытянули перед собой руки и повернулись лицом на восток. Так они начали петь. Хотел бы я записать эту песню, но никто из присутствующих потом не мог вспомнить ее слов. Люси рассказывала, что они пели очень высокими голосами, переходящими почти в пронзительный крик, но что это было очень красиво: «Такая холодная песня, очень подходящая для раннего утра». И по мере того, как они пели, на востоке разошлись серые тучи, белые просветы стали больше, и, наконец, все небо в той стороне стало белым, а море заблестело, как серебро. А позже, но эти двое все продолжали петь, восток начал розоветь, и, наконец, солнце вышло из моря на безоблачное небо, и его первый луч упал на длинный стол, осветив золото и серебро, и Каменный Нож на нем.

Прежде Нарнианцы уже несколько раз задавали себе вопрос, не кажется ли солнце на восходе в этих морях больше, чем оно казалось дома. На этот раз они были уверены, что это так. Ошибиться было невозможно. И яркость луча на росе и на столе далеко превосходила яркость любого утра в их жизни.

Эдмунд позже говорил: «Хотя в этом путешествии происходило много событий, которые могут показаться более захватывающими, на самом деле это был самый волнующий момент». Ибо теперь они знали, что действительно добрались до места, где начинается Край Света.

Им показалось, будто чтото полетело к ним из самого центра восходящего солнца: но, конечно, никто до конца не был в этом уверен, так как невозможно было долго смотреть в том направлении. Однако воздух вдруг наполнился шумом голосов – голосов, подхвативших ту же самую песню, что пели девушка и ее отец, только звучали эти голоса менее стройно, и пели они на языке, которого никто не знал. Вскоре все увидели и обладателей этих голосов. Это были большие белые птицы, они прибывали сотнями, тысячами и усаживались повсюду: на траве, на плитах, на столе, на плечах, руках и головах присутствовавших до тех пор, пока все не стало похоже на свежевыпавший снег. Ибо, как и снег, они не только покрыли все белым, но и сделали неясными и расплывчатыми четкие контуры всех предметов. Люси, выглядывая изпод крыльев, покрывавших ее, увидела, как одна птица подлетела к Старцу, держа в клюве как будто небольшой плод. Правда, весьма вероятно, что это был горящий уголек, потому что он сиял так ярко, что на него невозможно было смотреть. Птица положила его Старцу в рот.

Тогда остальные птицы перестали петь и на некоторое время занялись тем, что стояло на столе. Когда они снова поднялись в воздух, все, что могло быть съедено или выпито, исчезло. Поев, птицы сотнями и тысячами поднимались со стола, унося с собой прочь все, что осталось от их трапезы: кости, корки, шелуху, – и улетели обратно к восходящему солнцу. Но теперь, когда они перестали петь, от шума их крыльев, казалось, дрожал весь воздух. И вот стол был чист и пуст, а трое старых Нарнианских Лордов попрежнему спали.

Теперь Старец наконец повернулся к путешественникам и приветствовал их.

– Сэр, – обратился к нему Каспиан, – не могли бы вы сказать нам, как развеять чары, погрузившие в сон этих трех Нарнианских Лордов?

– Я с радостью расскажу тебе это, сын мой, – ответил Старец. – Чтобы развеять эти чары, вы должны доплыть до Края Света, или подобраться к нему так близко, как только сможете, и возвратиться сюда, оставив там хотя бы одного из твоей свиты.

– А что случится с тем, кто останется? – спросил Рипичип.

– Он должен будет отправиться на край востока и никогда не возвращаться в этот мир.

– Я хочу этого всей душой, – сказал Рипичип.

– А близко ли мы сейчас, Сэр, от края Света? – спросил Каспиан. – Не известно ли Вам чтонибудь о морях и землях, лежащих дальше на Восток?

– Я видел их давно, – ответил Старец, – и с большой высоты. Я не смогу рассказать вам те подробности, которые нужны мореплавателям.