– А за поворотом что? – спросил Ерш.

Тут заметим, что Джил точно так же боялась извилистых проходов и темных подземных мест, как Ерш – скалистых обрывов. Никакого желания идти одной за поворот у нее не было, особенно когда она услыхала позади оклик Лужехмура:

– Осторожней, Джил! Такие канавы вполне могут вести в пещеру дракона. Или – раз уж мы в стране великанов – к гигантскому червяку или жуку.

– Никуда она, кажется, не ведет. – Джил быстро вернулась назад.

– Нет, дайка мне посмотреть, – сказал Ерш. – Что значит «никуда»? – Он присел на край канавы и скатился вниз. Потом протиснулся мимо Джил, не сказав ни слова, но она почувствовала, что он заметил ее трусость. Тогда она пошла с ним, стараясь, правда, оставаться сзади.

Поиски ни к чему не привели. Через несколько шагов за поворотом канава разветвлялась. Можно было пойти либо прямо, либо снова направо. «Так не пойдет, – сказал Ерш, оглядев поворот направо, – эдак мы возвратимся обратно на юг». Он пошел прямо, но и тут его вскоре ожидал правый поворот. На этот раз даже выбора не было – траншея заканчивалась тупиком.

– Дело дрянь, – проворчал Ерш.

Джил, не теряя понапрасну времени, решила возвращаться. Когда они вернулись, квакль без труда вытащил их своими длинными руками.

Ах, как было ужасно снова очутиться наверху. В траншее уши у них почти что оттаяли. Там они могли ясно видеть, легко дышать и говорить спокойно, не стараясь перекричать ветер. Тем труднее оказалось вернуться на этот дьявольский холод, и тем тяжелее услышать неожиданный вопрос Лужехмура:

– А ты хорошо помнишь знаки, Джил? Который из них нам сейчас надо искать?

– Кончай, – сказала Джил. – Какие такие знаки? Ктото должен вроде бы упомянуть имя Аслана. Кажется. Только не жди, что я сейчас стану их снова повторять, эти знаки. Дело в том, что Джил перепутала весь порядок знаков, потому что давно перестала повторять их каждый вечер. Конечно, она их еще помнила, но восстановить без усилия в правильном порядке уже не могла. Вопрос Лужехмура привел ее в раздражение оттого, что в глубине души она сама на себя злилась. Не стоило забывать знаков. Потомуто, да еще изза холода и усталости, и нагрубила она своему спутнику. Вряд ли знаки Аслана ей были так уж безразличны.

– Разве этот знак был следующим? – удивился Лужехмур. – Ты путаешь, помоему. Мне кажется, стоило бы осмотреться на этой плоской вершине. Вы не заметили…

– Господи! – сказал Ерш. – Нашел время любоваться видами. Ради всего святого, пошли дальше!

– Ой, посмотрите! – воскликнула Джил. На севере, много выше уровня плато, появилась череда огней. Еще яснее, чем в прошлый вечер, было видно, что это свет в окнах – в маленьких окнах, наводивших на мысль об уютных спальнях, и в окнах побольше, заставлявших думать о залах, где гудит пламя в очагах, а на столах дымится горячий суп или сочное жаркое.